«Движение - жизнь. Иди…. Иди… они все… зависят от тебя… иди».

Удаётся дотащить груз до тамбура. Слишком хорошие образцы, чтобы оставить на перроне. Возвращаюсь за ломами, кувалдами. Без этих тоже никак. Пальцем гвоздь не вбить. Надо всё перетаскать.

Пот бежит по лбу, дыхание сбилось. Голова кружится, качает, но упорно иду. Просто надо. Перепоручить некому.

Людская цепочка, наконец, добралась до розового вагона. Богдан схватил следующую за ним за локоть девушку из технарей. Мне никак не вспомнить её имени.

– Давай, ты первая. Эта пещера не такая уж и глубокая.

– Но как же духи?

– Духи не будут нападать на нас всех. Они бояться большого количества людей, а нас тысячи.

Я подошёл с очередной порцией лопат и молотков, краем уха слушая их разговоры. Богдан последовательно уверял каждого, что разговаривающие рельсы это нормально, а красноглазое чудовище днём не нападает, что же касается зелёных шаров, то они слишком малы, чтобы причинить ущёрб.

Господи, что твориться в их головах сейчас? Надо быстрей убираться.

– Я не собираюсь умирать так просто, палач! – Закричал Добрыня и треснул Богдана в ухо.

Вовремя, блин.

Старший лейтенант свалился в безсознании. Чёткий удар угодил в висок. Неполных два десятка человек растерялись у вагона. Пришлось быстро вмешаться.

Зарядил с разбегу под коленку Добрыне носком ботинка. Он согнулся, и я вырубил его ребром ладони в шею. В любом теле есть слабые места.

Добрыня сполз на рельсы рядом с Богданом.

– Волк! Он съест нас всех!
– закричал Салават, зарычав на меня сам не хуже любого волка.

– Ну-ка в вагон все! Мне ещё этих двоих затаскивать! С вами возиться сил нет!

При мысли о том, что придётся поднимать Добрыню, я едва не свалился на рельсы рядом. Да и Богдан не из лёгких. За что мне всё это одному? Это слишком для событий одного дня!

Подлетев к Салавату, схватил за шкирку, впихнул в вагон.

– Быстро залез! И не задерживайся в проходе!
– Заодно заглянул в тамбур, крикнув вглубь, - увижу, что кто-то лезет к оружию, покалечу!

Следом впихнул ещё пятерых, раздавая больше подзатыльников, чем за всю прошлую жизнь. После чего остальная дюжина пошла в отказ. Люди начали отбегать от вагона.

Вот только бегать за ними сейчас ещё не хватало!

– Эй, вернитесь!
– Нет, кричать больше бесполезно. Пора применить метод пряника.
– В вагоне всех ждёт горячая вкусная еда. Заходите, покушайте, отдохните, поспите. Утром всё будет в порядке.

Троих удалось загнать. Ещё двое застыли в нерешительности.

– В лесу дикие звери! Мутанты! Монстры!
– Горячо начал я, - а тут безопасно, тихо. Здесь ваши друзья, - продолжил более тихо, уверенно. Надо верить в то, что говоришь, иначе не поверят. Врать по жизни как-то не очень получалось, но ещё двое залезли в вагон.

Так, осталось семь: Алфёров, Макар, по паре технарей, военных и рабочий Столбов.

Так… стоп… откуда у Макара вторая рука? Я даже невольно коснулся щёк… Раны на моей щеке не было!

Да как такое может быть, я же помню!

Нет, сначала надо помочь людям… потом… с этим все разберусь потом.

– Столбов, ты совсем охренел? Тебе челюсть сломать? Ну-ка залез быстро в вагон!

– Врёшь, начальник. Там горит всё. Заживо сжечь хочешь?

– Я первый залезу. Идёт?

– Ну… идёт, - растерялся богатырь.

– А этих поймать поможешь?
– Я кивнул на остальных.

– Этих?
– Столбов рванул к Макару, хватая того за куртку резвее, чем тот успел отскочить. Что не говори, а реакция у него была отличная даже в бреду глюков.

Я залез в вагон, принимая брыкающегося Макара. Впихнул его дальше.

– Помоги поднять.

Мы затащили Богдана и Добрыню, я вновь залез наверх.

– Смотри, я тут. Никакого огня. Залезаешь?

– Д-да… - неуверенно проблеял Столбов, запрыгивая наверх с такой миной на лице, словно и правду сигал в огонь.