3

– Его Высокопреосвященство болен и никого не принимает!

Голос кардинальского секретаря - холоднее опостылевшего северного ветра. А глаза уж точно не выражают радости от созерцания надоедливой девицы. Из-за которой у оного Высокопреосвященства добавилось столько проблем.

Голос - ледяной. Да и вся крепко сбитая фигура Жерара - Элгэ хорошо запомнила имя - с успехом заменит ничем не пробиваемую стену.

– Тогда не будете ли вы любезны сказать, когда можно ожидать выздоровления Его Высокопреосвященства?
– как можно более ровно уточнила девушка.

Нельзя выдать страх! Только не рядом с тремя офицерами дяди! Они не должны понять, что кардинал Александр был ее последней надеждой. Валериан Мальзери не должен этого понять!

– Может, через несколько месяцев, - равнодушно ответил Жерар.

И Элгэ слишком хорошо его понимает - опять! На взгляд преданного секретаря, Его Высокопреосвященство и так сделал для прилипчивой девицы достаточно. Она и этого-то недостойна - будучи илладийкой и воспитанницей Веселого Двора Кармэн Вальданэ!

И от Элгэ теперь требуется такая малость. Всего лишь навсегда исчезнуть с глаз долой. Так почему она этого не делает?

– Приходите в будущем году, сударыня, - предложил отец Жерар.
– Может, Его Высокопреосвященство и сможет вас принять.

И неожиданно мягче добавил:

– Он действительно очень болен.

Наверное, решил, что даже закоренелые грешницы заслуживают ничтожной доли сочувствия.

– И ваши спутники прекрасно знают, почему. Будьте здоровы. И да благословит вас Творец милосердный и всепрощающий.

Девушка не меньше минуты простояла на широком крыльце кардинальского особняка. Перед закрытой дверью.

А потом с неба повалил снег - будто его здесь еще недостаточно! Он ведь и так везде - на земле, на высокой ограде, на железных воротах. И совсем недавно белый, но уже затоптанный ковер - на расчищенной дорожке...

А теперь новые - белее чистейшего листа - снежинки оседают на сероватый камень стен, на выстывшее мертвое дерево дверей, на живые деревья кардинальского сада...

Как же кленам и вязам, наверное, холодно! И как много снега в Лютене! Здесь слишком долго не кончается зима. Никто и ничто не успевает согреться. Деревья, стены, земля, людские сердца...

Капитан выжидающе смотрит на Элгэ. А оба молодых лейтенанта изображают статуи. Мидантийские. С абсолютно северными чертами лица.

Странно. Мальзери - южанин. А гарнизон себе как на подбор вербовал в Ритэйне...

Ждут. И правильно. Какой смысл стоять на ветру и любоваться, как змеев снег заметает единственную надежду?

– Едем, - произнесла илладийка. Тоном Кармэн Вальданэ - на приветствие встретившего их в Аравинте эскорта. Не слишком улыбчивого. После Вальданэ аравинтцы показались изгнанникам холодными и сдержанными.

Кармэн просто слишком долго не общалась с северянами. И ее "птенцы" - тоже.

– Да, ваша светлость, - чуть склонил голову капитан, подавая руку. Заученно галантно.

Требуется-то крайне редко.

Интересно, что случится - вздумай упрямая герцогиня эту северную лапу не принять? Да ничего. Куда убежишь на своих двоих от конного отряда, терпеливо ожидающего за воротами?

Элгэ приняла поддержку, величественно кивнула капитану. Будто они и в самом деле - почетный эскорт, а не конвой.

– Благодарю.

Ее мать была мидантийкой. Должно же это хоть что-то значить? Правда, Ирина Илладэн, урожденная Армидес, всегда оставалась милой и доброй женщиной. Но зато в ее предках наверняка затерялось немало отпетых интриганов. Страна обязывает! В конце концов, Алексис Зордес тоже ничуть не походил на своих родных. А вот его сын Виктор...

Кардинал - болен. А больше у Элгэ в Лютене никого нет. Кроме отосланного в загородное имение Диего - с ним сестра так и не повидалась. Кроме Александры - в михаилитском монастыре. И кроме целой кучи врагов, жаждущих крови!

Витольд жив - одно это и радует. Других поводов для радости нет.

Элгэ - пленница в доме родного дяди. Над Аравинтом занесен эвитанский меч. Что с братом и сестрой - неизвестно...

Что еще держит на краю отчаяния? Только стремление не уронить себя перед лицом врагов.

Еще Элгэ могла бы молиться. Если б хоть во что-то верила.

Глава седьмая.

Начало - середина Месяца Рождения Весны.

Эвитан, Тенмар.

1

Путешествие неожиданно действительно отвлекло от Лиара. Даже ежеминутно терзавший память образ Эйды перестал вызывать никак не проходящую тоску. И неизбывное чувство вины.