Карлотте Таррент еще далеко до старости - несмотря на суровый устав монастыря. На сколько же Анри был старше Ирии?

А на сколько старше Всеслав, вспомни, а?

– Благодарю вас. Мне, право, неловко.
– Девушка поспешно присела в реверансе - прямо в мужском костюме. И приняла у герцогини поднос - заодно ища глазами, куда бы его пристроить.

На пол, что ли? Или на инкрустированный чем-то очень дорогим туалетный столик? А еще можно - на широкий подоконник, сдвинув плечом гардину...

– Возьми на колени, - мягко улыбнулась герцогиня, усаживаясь в соседнее кресло. И тем подавая пример.
– Я давно не видела тебя, Ирэн.

Стоп! Потому что или Ирия - совсем дура, или сей бледный печальный призрак самой себя мягко намекает: ты - не Ирэн. Кто хоть раз их видел - уже не спутает.

А значит - врать нельзя!

– Я - не Ирэн Вегрэ.

Неопытной интриганке и врунье следует радоваться полумраку. Но как же жаль, что слишком слабый свет камина оставляет лица в тени!

– Знаю, дитя...
– всё та же мягкая и грустная улыбка.

Полина была "доброй старшей сестрой". А сейчас Ирия нарвалась на типаж "доброй старой бабушки"? Наверное, в этом мире позволяют себе не лицемерить лишь такие, как Николс. Злобные, ограниченные инстинктами ублюдки, не скрывающие омерзительной натуры! Законченные твари!..

Заткнись, неблагодарная дура! Анри тебе тоже не врал!

А ты поторопилась бы с ответом. Тут родная мать погибшего друга ждет объяснений, зачем в ее дом заявилась самозванка, укравшая чужое имя и титул?

– Я - Ирия Таррент.

– Ирия Таррент умерла в Лиаре, - с мягким укором перебила герцогиня.

И что дальше? Здесь сейчас нет злобного герцога Тенмара, чтобы ему угрожать. Напротив Ирии - только пожилая дама. С виду - такая грустная и добрая. И ни Карлотте, ни ее дочери она ничего не должна.

И что прикажете врать?

Да ничего! Не умеешь - не берись, как говорил когда-то папа... Не знаешь, что врать, - говори правду!

– Я не умерла.

Ну их, эти приличия! И лучше всё-таки поесть. Пока ужин окончательно не остыл. Перед темницей разумнее подкрепиться.

Впрочем, до темницы дело не дойдет - кинжал с собой.

Тем более. Зачем отказываться от последней трапезы?

Лиаранка и сама не заметила, как рассказала почти всё. Всё, что перевернуло ее жизнь...

Мчится в замок усталый отряд во главе с Анри. Десяток человек на насмерть вымотанных конях...

А потом - сумасшедшая скачка еще и до аббатства. Скоростью предполагалось сбить со следа погоню. Кто ж предполагал, что предадут сами монахини? Или леонардиты - сейчас уже не суть важно. А монахини - выдадут...

...Войска карателей - уже на том берегу. Лодки с солдатами заполонили темные воды Альварена. Скрипят открывающиеся ворота, неотвратимо топают по лестницам и коридорам кованые армейские сапоги. Приближается неумолимая смерть в мундирах солдат Ревинтера.

Бешеные удары в дверь. Последний бой Анри и его гибель...

Новоявленный Регент собственной персоной. Торжествующая усмешка победителя. Ее так хочется стереть любым оружием, но нет уже никакого. И обреченный взгляд Эйды - на пороге кельи...

Дорога до Лютены, арестантская карета, ночь перед казнью...

Пронзительно-солнечное весеннее утро - в такое особенно остро хочется жить. Но именно оно станет последним.

Ворота Ауэнта медленно, с протяжным скрипом раскрываются. Перед обреченными стариками, женщинами, детьми.

Впереди - путь до эшафота. И еще, наверное, крики толпы. Чернь любит зрелища...

Весь этот ужас прервал белокурый всадник на белом коне. Объявил узникам, что они - свободны. Самый прекрасный герой в подзвездном мире...

Казалось, всё уже будет хорошо. Нескончаемый кошмар - позади! В уже побежденном прошлом.

Но впереди ждало заточение в монастырь матери. И новая свадьба отца - с отъявленной дрянью. А потом - спустя всего четыре месяца!
– лорд Таррент отправил в то же аббатство Эйду. К предательницам-монахиням!

Впереди Ирию ждала отчаянная борьба - с отцом и мачехой. За возвращение сестры домой.

И она победила! Еще через долгих три месяца Эйда вновь оказалась в замке. А Ирия превратилась в злейшего врага - для всех, кроме сестер. Молчаливо осудили даже слуги.