Шрифт:
В книге А. А. Тахо-Годи «Лосев» проливается свет на эти события. Она пишет: «В допросе Н. Н. Андреевой появился и некий, судя по костюму, иностранец по фамилии Бернстрем, который приезжал к Андреевым от Новоселова, и ему были якобы переданы бумаги для информации за границу, но, видимо, туда не успели попасть (15/IV– 1931, л. 267). Этот загадочный иностранец, как я обнаружила, носит другую фамилию, и вовсе он не иностранец, это общий знакомый В. Д. Пришвиной и Олега Поля. Зовут его М. М. Бренстед» [462] .
462
Тахо-Годи А. А. Лосев. М., 2007. С. 151.
Священник Александр Советов на допросе 9 декабря 1930 г. говорил: «Относительно связей нашей организации с заграницей у меня нет сколько-нибудь связного представления. Но один случай мне хорошо запомнился. В один из будних дней в церкви Воскресения на крови к священнику Сергию Боголюбову обратился средних лет (лет 30–35) человек, блондин, среднего роста, скорее полный, назвавшийся духовным сыном отца Измаила, московского священника; он заявил, что, будучи заграничным подданным, предлагает свои услуги по части каких-либо сообщений или отвоза документов, что он может сделать через консульство или через миссию (Норвежскую или Датскую). Боголюбов направил его ко мне. Я сказал ему, что у нас ничего особенного нет для передачи. Я говорил с Натальей Николаевной Андреевой относительно этого случая. Откровенно говоря, я боялся, что это – агент ГПУ. Она меня успокаивала, рассказав, что у мужа ее, Федора Андреева, был действительно знакомый иностранец, духовный сын священника Измаила; священник Измаил нашей же организации, но в Москве. Этот иностранец или его родственник, по ее словам, служил в Пулковской Обсерватории» [463] .
463
ЦА ФСБ РФ. Д. Н-7377. Т. 11. Л. 389.
Для органов власти не было преступления опаснее, чем передача за границу материалов о репрессиях в Советском Союзе. Это всегда расценивалось как шпионаж. Священник Анатолий Жураковский, обвиненный за передачу сведений о положении Церкви за границу, получил по этому делу десять лет ИТЛ. Передача за границу документов о Русской Церкви, где имелись сведения о преследованиях, несомненно, была очень смелым поступком.
Кем же был упомянутый А. А. Тахо-Годи Бренстед, решившийся на этот подвиг? Прежде всего отметим, что его настоящая фамилия была Брендстед.
Письмо Михаила Михайловича Брендстеда к Н. А. Бердяеву, обнаруженное автором в фонде Н. А. Бердяева в Государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) в Москве, дало ответ на вопрос о личности «астронома» и пересылке документов за границу. Это письмо приводится полностью.
«Париж 21 июля 1930 года.
Глубокоуважаемый Николай Александрович!
Я приехал на этих днях из Москвы, где провел около 8 лет после трехлетнего пребывания в эмиграции и добровольного возвращения в Россию. Мне удалось выехать из СССР с семьей, как датскому подданному, хотя по образованию (Петрогр[адский] университет) и воспитанию, по духу своих интересов я русский, принявший православие по убеждению уже в зрелом возрасте.
Меня Вы не знаете, хотя я уже 15 лет, с 25-летнего возраста, считаю себя Вашим учеником и последователем многих Ваших идей и очень давно мечтаю с Вами познакомиться.
В Москве мне пришлось вращаться главным образом в религиозно-философских кругах интеллигенции, при этом преимущественно среди православных церковников. Я привез Вам множество горячих приветов, в частности Вашего племянника Глеба Сергеевича, затем от моих больших друзей – Александра Сергеевича Глинки, его супруги Ольги Федоровны и Михаила Ивановича Сизова, от Валент[ина] Ал[ександровича] Тернавцева и Георг[ия] Ив[ановича] Чулкова. За эти годы я был особенно близок к Мих[аилу] Александровичу Новоселову, получившему пострижение в эпископский [464] сан, ныне томящемуся в одиночке Ярославской тюрьмы. Через Дедушку, как мы его называли, мне приходилось встречаться с отцом Федором Андреевым, профессором, академиком, умершим в 1929 г. после тюрьмы в Ленинграде. Равным образом приходилось встречаться у Лосевых (позже арестованных) и с Григорием Алексеевичем Рачинским, еще здравствующим и довольно бодрым, а также и с Андреем Белым. Мне приходилось работать на церковном поприще и с отцом Валентином Свенцицкимдо его ссылки, с отцом Сергием Мечевым и с отцом Сергием Голощаповым, ныне находящимся в ссылке и тяжко болеющим. Все три имени Вам, конечно, знакомы, обо всех их я могу кое-что рассказать.
Мне удалось перебросить сюда за границу дипломатической вализой [465] довольно значительное количество рукописей (более 100 печ[атных] листов) моих друзей, гл[авным] образ[ом] из той области, в которой мне самому приходилось работать как автору, именно из области философии истории. Кроме того, я привез тем же путем большой сборник документов (до 250 лл.), характеризующих весь наш церковный раскол внутри Тихоновской церкви, в частности, переписку Митрополита Сергия с Митрополитом Кириллом. Эти документы мне лично удалось собрать в течение ряда лет под руководством Михаила Александровича, стоявшего во главе движения против митр[ополита] Сергия. Затем весь сборник был тщательно проредактирован покойным отцом Федором (Андреевым), бывшим главным советником и помощником у епископа Димитрия.
Весь этот сборник, если разрешите, я передам в Ваше распоряжение. Я знаю Вашу позицию в этом вопросе (Ваша статья по этому поводу ходила в Москве по рукам [466] ), хотя мы с Вами в этом вопросе расходимся, тем не менее и передаю именно Вам, как своему учителю.
Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы назначили мне время для встречи или, быть может, Вы найдете интересным устроить рассказ мой про Россию в интимном кругу друзей Церкви, на что я охотно выражаю свою готовность.
Простите меня, пожалуйста, за беспокойство.
Преданный Вам
М. БрендстедМихаил Михайлович Брендстед42 Avenue Victor Hugo Boulogne 5/3» [467] .464
Так в тексте.
465
Вализа (от фр. valise postale – почтовый мешок) – почтовый мешок (сумка, пакет, конверт) дипломатического (консульского) курьера, пользующийся неприкосновенностью.
466
Имеется в виду статья Н. А. Бердяева «Вопль Русской Церкви» (Последние новости. 1927. 13 сент.).
467
РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Д. 357. Л. 1–1 об.
В письме, несомненно, идет речь именно о сборнике «Дело митрополита Сергия». Это доказывается тем, что в следующем своем письме к Н. А. Бердяеву М. М. Брендстед спрашивает: «Удалось ли Вам прочесть все “Дело митрополита Сергия”?» [468]
Ясно, что, почитатель известного философа, Брендстед самолично включил в сборник его статью «Вопль Русской Церкви», несмотря на то что статья противоречила идейному направлению документов сборника.
В письме М. М. Брендстеда к Н. А. Бердяеву упоминается переписка митрополита Кирилла с митрополитом Сергием как включенная в сборник, однако хронология сборника заканчивается письмом митрополита Кирилла к своим единомышленникам от 7 февраля 1929 г., в то время как знаменитая переписка относится к более позднему периоду (с весны 1929 г.). Эти документы обнаруживаются в деле № 13 фонда митрополита Евлогия (Георгиевского) (Р-5919). Это письмо митрополита Кирилла митрополиту Сергию от 15 мая 1929 г. (рукописная копия); ответ митрополита Сергия митрополиту Кириллу от 18 сентября 1929 г. (машинописная копия); отзыв митрополита Кирилла на письмо митрополита Сергия от 12 ноября 1929 г. (машинописная копия); письмо митрополита Сергия митрополиту Кириллу от 2 января 1930 г. (машинописная копия). Документы имеют карандашную пагинацию, начинающуюся со страницы 454, в то время как сборник заканчивается страницей 453. Эти четыре письма отличаются внешним видом от всего сборника – рукопись, синяя лента машинки (или копировальной бумаги) наводят на мысль, что эти документы не подверглись общей перепечатке, а были наспех захвачены Брендстедом с собой перед поездкой. Нет этих документов во втором экземпляре сборника, изъятом ОГПУ.
468
РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Д. 357. Л. 3.
В письме содержится сообщение, что М. А. Новоселов был епископом. Оно может расцениваться как аргумент в подтверждение распространенной версии относительно епископской хиротонии М. А. Новоселова, до сих пор эта версия не имела документальных подтверждений.
Бердяев примерно с 1909 г. недолгое время входил в кружок Новоселова. Позднее он вспоминал: «Он производил впечатление монаха в тайном постриге» [469] . Сведения о епископстве Бердяев не распространял и, насколько нам известно, не комментировал.
469
Бердяев Н. А. Самопознание. Париж, 1949. С. 200.
Сборник «Дело митрополита Сергия» был подготовлен для издания за границей. Целью его было широкое ознакомление эмигрантской общественности с положением Церкви в Советском Союзе и создание общественного мнения в Европе. После того как М. М. Брендстед переправил сборник за границу, этот сборник, по-видимому, с его же помощью попал к Н. А. Бердяеву, а от него к митрополиту Евлогию, который передал сборник в Русский зарубежный исторический архив в Праге.
История богата парадоксами. Труд наиболее горячего противника митрополита Сергия был передан за границу самому рьяному защитнику Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, Н. А. Бердяеву.
Второй комплект бережно сохранялся в тайных общинах, пока в 1946 г. не был изъят при обыске и присоединен к следственному делу [470] .
Не только Брендстедом интересовалось следствие по «Делу “Истинно-Православной Церкви”». По данным ОГПУ, связь с заграницей осуществлялась и с помощью некоего Марковича, ботаника.
М. А. Новоселов говорил на следствии:
«Профессор Маркович, как я слышал, в то же время называемый “мирской монах”, то есть он, будучи посвящен, продолжает в то же время оставаться профессором.
470
Некоторые документы из сборника «Дело митрополита Сергия» увидели свет в книге протопресвитера Михаила Польского «Новые мученики Российские»; часть вышедшего в США сборника «Луч света, в защиту Православной веры, в обличение атеизма и в опровержение доктрин неверия» (Джорданвилль, 1970) представляет собой извлечения из сборника «Дело митрополита Сергия», о чем можно судить на основании оформления, датировки, заголовков и пр. Однако составителем не указаны источники, по которым производилась публикация. Отдельные документы из сборника включены в книгу М. В. Шкаровского «Судьбы иосифлянских пастырей», к сожалению, также без указания на место хранения сборника.