Однако именуемый «астрономом» Брендстед уже в 1930 г. оказался во Франции.

Цель, ради которой М. М. Бренстед вывез церковные документы за рубеж, представляет собой загадку. С одной стороны, сборник отчасти готовился для заграницы. С другой – некоторые обстоятельства вызывали у эмигрантских деятелей серьезные сомнения в искренности намерений Михайла Михайловича.

Причиной было то, что вместе с церковными материалами были вывезены и некоторые литературные рукописи. В частности, машинописная копия пьесы Л. Н. Гумилева «Отравленная туника». Некоторые представители эмиграции подозревали, что М. М. Брендстед связан с советской разведкой.

Попав за границу, Брендстед часто встречается с Н. А. Бердяевым, пишет статьи в журналы «Современные записки», «Возрождение» и другие органы печати под псевдонимом М. Артемьев. Ему принадлежит ряд интересных, но, к сожалению, порой содержащих не совсем точную информацию очерков о Церкви в СССР. Он проявляет незаурядную осведомленность о положении нелегальных групп в России, сообщает сведения об арестах своих знакомых. Пример его статьи: «Каким-то безвестным монахом в глухом местечке центральной России в глубокой тайне изданы 6 экземпляров “Сборника” этих документов, содержащих свыше 200 документов на 500 страницах большого формата, преимущественно направленных против митрополита Сергия» [487] .

Вместе с тем Михаил Михайлович воспевает привлекательность исповеднического пути: «Те, кто посильнее духом, в ком живет еще личность, выбирают путь страдания и исповедничества – надевают на шею крест и идут в храм, теряя в самое короткое время советскую службу, профсоюзный билет, а за ним право на хлеб и кров…» [488]

Брендстед не только печатается в эмигрантских литературно-художественных изданиях, он общается с группами патриотически настроенных деятелей, называвших себя «младороссами» и верящих в возможность преобразовать советское государство в сильную православную империю. Причем в выступлениях перед младороссами его мировоззрение далеко от православной церковности.

Так, в ноябре 1931 г. под псевдонимом М. М. Артемьев Брендстед говорит слово в Париже на собрании младороссов как прибывший из России представитель «подпольных общественных течений», покрывших своей сетью СССР.

Лестно высказавшись по поводу теорий младороссов, он вместе с тем указал им, что православие не может служить «становым хребтом в младоросском мировоззрении». По его мнению, «христианство в современном мире – пустой звук», «оно умирает, должно умереть, чтобы воскреснуть в новой форме, в новом раскрытии» [489] .

Его «тамплиерские» идеи то и дело проскальзывают в публичных высказываниях начала 1930-х гг. Так, он характеризует «орден» прежде всего как «воинство», дисциплина которого «имеет… иерархический характер».

«Иерархичность всегда есть источник свободы, ибо иерархичность утверждает равенство как пэрство, равенство как достоинство, хотя и стоящее на различной высоте достижения, равенство моральных возможностей… <…> В ордене – дух аристократизма, свободы, чистоты. Всякая партия – моральная клоака, средоточие честолюбцев, школа угодничества…» [490]

По-видимому, этот загадочный «дух чистоты и свободы» приводит Брендстеда к работе на советскую разведку. В одной из статей нью-йоркского журнале «За свободу» Артемьев-Брендстед был назван советским агентом, специально работавшим среди масонов: «Чрезвычайно активным советским агитатором среди масонства является М. М. Бренстэд (так в тексте. – О. К.), бывший сотрудник “Возрождения”, пишущий под псевдонимом “Артемьев”. По паспорту он датчанин, благодаря чему имеет возможность легко передвигаться по всей Европе» [491] .

Мировоззрение анархо-мистика сочетало в себе верность «ордену» и службу одному из самых тоталитарных государств. Сам Брендстед пишет в своей автобиографии: «Уже в 1936 г. я в качестве иностранного журналиста зарекомендовал себя другом СССР и считался специалистом “по русскому вопросу”. С этого же года я согласовал свою журналистскую деятельность с Информбюро Советского Посольства в Париже, работал в непосредственном контакте с ним и числился его нештатным сотрудником. Эта деятельность моя продолжалась 18 лет до 1955 года, когда я по состоянию здоровья вышел в отставку» [492] .

В годы войны Брендстед в центре борьбы русских эмигрантов против немецкого фашизма «Русский патриот». В марте 1944 г. его арестовало гестапо вместе с дочерью и заключило в военную тюрьму «Фрэнь». Он держался на допросах в гестапо героически [493] .

Был приговорен к смертной казни, однако освобождение Парижа спасло ему жизнь – узники были освобождены шведским Красным Крестом.

В 1946 г. получил советское гражданство по Указу Президиума Верховного Совета от 14/VI 1946 г., однако еще оставался в Париже, в 1948 г. переселился в ГДР, продолжая свою журналистскую деятельность.