— А вот и нет! И в Королевскиий парк я тоже лететь не собирался. Так что гадать тебе

больше нечего.

«Королевскиий парк! — с ужасом подумал Малыш. — Туда Карлсону никак нельзя

лететь. Да и вообще ему нельзя туда, где полным-полно народа, где его увидят.

Придеётся ему это сеийчас объяснить».

— Слушаий, Карлсон… — начал Малыш и тут же умолк, потому что вдруг заметил, что

Карлсон чем-то явно недоволен.

Он угрюмо глядел на Малыша и чмокал губами.

— Приходишь голодныий как пеёс, — ворчал Карлсон, — а этот сидит себе как ни в чеём

не бывало перед полноий тарелкоий каши, вокруг шеи у него повязана салфетка, и он

бубнит себе под нос, что надо съесть ложку за маму, ложку за папу, ложку за теётю

Августу…

— За какую теётю Августу? — спросил Малыш, сгорая от любопытства.

— Понятия не имею, — ответил Карлсон. — Так зачем же есть кашу за ееё здоровье?

— рассмеялся Малыш.

Но Карлсону было не до смеха.

— Ах, вот как! Значит, твоий друг должен умереть с голоду только потому, что ты не

знаешь каких-то там старых теёток, которые живут где-то у чеёрта на рогах!

Малыш вскочил, вынул из буфета тарелку и сказал Карлсону, чтобы он сам положил

себе сколько хочет. Всеё ещеё мрачныий как туча, Карлсон взял кастрюлю и принялся

накладывать кашу в тарелку. Он накладывал и накладывал, а когда выскреб всеё до

дна, стал водить указательным пальцем по стенке кастрюли, отколупывая и то, что

прилипло.

— У тебя не мама, а золото, — сказал Карлсон, — жаль только, что она такая жадная.

Никогда не видел, чтобы варили так мало каши.

Только после того как вся каша до последнеий крупинки оказалась у Карлсона в

тарелке, он приступил к еде, да так, что за ушами трещало. На несколько минут все

звуки в кухне заглушило громкое чавканье, которое всегда раздаеётся, когда кто-

нибудь очень жадно уплетает кашу.

— К сожалению, за здоровье теёти Августы уже съесть нечего, — заявил Карлсон и

вытер ладонью рот. — Но что я вижу! Здесь есть булочки! Спокоийствие, только

спокоийствие. Милая теётя Августа, всеё в порядке, живи спокоийно-преспокоийно в своеём

далеёком городке Тумбе или где хочешь. Я съем за твоеё здоровье вместо каши две

булочки. А может, даже три… или четыре… или пять!

Пока Карлсон заглатывал одну за другоий булочки, Малыш тихо сидел и обдумывал,

как ему поумнее предостеречь своего друга. «Может, правильнее всего просто дать

Карлсону газету? Пусть сам всеё прочтеёт», — решил он и после некоторого колебания

придвинул газету к Карлсону.

— Погляди-ка на первую страницу, — сказал Малыш мрачно.

Карлсон поглядел. И надо сказать, с большим интересом, а потом ткнул пухлым

пальчиком в фотографию белого парохода.

— Ба-бах! Пароход перевернулся! — воскликну он. — Катастрофа за катастрофоий!

— Да ты же держишь газету вверх ногами, — мягко сказал Малыш.

Он давно подозревал, что Карлсон не умеет читать. Но Малыш был добрым

мальчиком, он никого не хотел обижать, и, уж конечно, не хотел обижать Карлсона,

поэтому он не стал кричать: «Ха-ха-ха, ты не умеешь читать!» — а молча перевернул

газету так, что Карлсон тут же увидел, что никакого несчастья не произошло.

— Но здесь написано про другое несчастье, — сказал Малыш. — Послушаий только!

И он прочеёл вслух про летающиий бочонок и про спутника-шпиона, которого

необходимо было поиймать, и про вознаграждение, назначенное газетоий, — всю

заметку от начала до конца…

— «Доставьте его в редакцию, и вы получите указанную сумму», — закончил он

чтение и вздохнул.

Но Карлсон не вздыхал, совсем наоборот, он был в восторге.

— Гоп-гоп! — выкрикивал он и прыгал на месте от радости. — Гоп-гоп, можно

считать, что спутник-шпион уже поийман! Звони в редакцию и скажи, что я приду к

ним после обеда.

— Что ты задумал? — с испугом спросил Малыш.

— Знаешь, кто лучшиий в мире охотник за спутниками-шпионами? — И Карлсон с

гордым видом ткнул себя пальцем в грудь. — Вот он, грозныий Карлсон! Никто не