Затренькал телефон (тот, в котором осталась российская сим-карта). Маша проигнорировала звонок. Знала, это муж Роман, как он сам выражался, чухнулся. То есть до него дошло, что все реально кончено, вот и забеспокоился. Сначала, по всей видимости, думал, что Машина блажь скоро пройдет, она вернется к нему и они заживут как раньше. Она устраивала его в качестве супруги. Ему было с ней удобно. Вроде и при женщине, а как будто и свободный. И штампа в паспорте нет, и бюджетом распоряжайся по своему усмотрению. А в качестве бонуса — любовница, подружка Машина. Не жизнь — сказка.

Мобильный перестал издавать звуки. Наконец-то! Маша положила локти на балконные перила, опустила подбородок на руки и стала смотреть вниз. Проспект был хорошо освещен. И Маша видела прохожих. В основном это были парочки, возвращавшиеся из заведений домой. Время шло к полуночи, и многие кафе закрывались. Но ресторан в доме напротив, судя по вывеске, работает до двух. Маша видела через окна его зал. Много народу. И обстановка приятная: на столиках светильники, клетчатые скатерти и вазочки с цветами. Она вспомнила, что во времена ее детства в этом помещении был хозяйственный магазин. Она иногда забегала туда, чтобы купить проволоку. Ею они с Дато обматывали спицы Казбека, чтобы было красиво.

Сердце заныло… Дато!

Весь сегодняшний день она гнала мысли о нем. Но он даже ей присниться умудрился в те несколько минут, что она пребывала в объятиях Морфея, когда проводила Адаладзе. Она не помнила деталей. Только самого Дато. Если он ей снился раньше, то подростком, каким она его помнила, теперь же — взрослым мужчиной. Маша не могла не отметить, что годы его украсили. Дато выглядел великолепно. Зрелый красавец. О таком мечтает каждая. Наверняка у него куча женщин. А скорее девочек. Лет двадцати…

Ну, вот опять эти мысли о Дато! Прочь, прочь, надоеды.

Она опустила лоб на руки. Температуры вроде нет, но лицо пылает. Кто-то ее ругает? Или хвалит? Маша вечно это путала…

Когда она подняла голову и бросила взгляд вниз, глазам своим не поверила.

Ей кажется… Или это на самом деле он? Дато?

Стоит на тротуаре, задрав голову, и смотрит на нее.

— Доброй ночи, — проговорил он. Голос был тих, но Маша услышала.

— Доброй.

— Чего не спишь?

— Не хочется.

— Выходи, погуляем.

Маша, не колеблясь, согласилась.

— Подождешь пять минут? — спросила она.

— Не торопись, собирайся. — Он махнул рукой за спину. — Буду тебя в ресторане ждать. У бара.

Она кивнула и ушла с балкона.

Скинув халат, осталась в одних трусиках. Натянула джинсы, футболку. Набросила толстовку на плечи. Оделась по-спортивному. А хотелось выглядеть нарядной. Но для ночной прогулки платье и каблуки не подойдут.

Она вышла из дома через обещанные пять минут. Перебежала дорогу. Толкнула дверь ресторана.

Дато сидел на высоком стуле возле барной стойки. Пил виски.

— Будешь? — спросил он, щелкнув по стакану.

Она утвердительно кивнула. Давид заказал еще одну порцию.

— Может, ты голодна?

— Нет. Я слопала огромный кусок шоколадного торта.

Бармен поставил перед Машей стакан с виски. Она отсалютовала им Дато.

Выпили молча. Без тоста.

Дато положил купюру на стойку и кивнул Маше, предлагая уйти. Они покинули ресторан. Не сговариваясь, пошли в направлении набережной. Оба молчали.

— Ты веришь в судьбу? — заговорил Давид минут через десять.

— Пожалуй, — ответила Маша.

— А я никогда не верил. Но сегодня меня не оставляет мысль, что есть какая-то схема у парня на небесах. Я так и представляю ее. Она похожа на план эвакуации. На ней стрелочками указан верный путь. Для каждого свой. Наши с тобой стрелочки ведут в одном направлении. Иначе бы мы не встретились.

— Ах, вот ты о чем…

— Я столько раз представлял нашу встречу, а она оказалась столь обыденной!

— Я хотела убежать от тебя, — призналась Маша.

Он остановился. Взял ее за руку и развернул к себе.

— Я рад, что ты не убежала, — сказал он.

— Ты простил меня? — тихо спросила она.

— Кто я, чтобы прощать или не прощать?

— Дато, — умоляюще протянула Маша.

— Я не держу на тебя зла. Конечно же, нет.

— Как думаешь, у нас было будущее?

— Трудно сказать…. — Дато отпустил ее руку и зашагал дальше. А Маше хотелось, чтоб он так и стоял, и сжимал ее ладонь, и смотрел ей в глаза. — Скорее всего мы все равно расстались бы. Но сначала измучили друг друга. Возможно, возненавидели.