Боярин умолк и отвернулся.

– Ходят слухи, что князь радеет не о своей земле, а о чужой. Оставил там на Дунае воеводу Волка и свою девку грекиню, - забормотал боярин в другую сторону.

Много общих речей выслушал князь. Выслушал терпеливо, потом сказал:

– О русской земле я радею, и ради её затеял эту войну… и намерен перенести столицу Руси поближе к Царьграду. Мои походы на Волгу, на Дон, на Дунай были не зря. Надо ж когда-нибудь выходить к морю. Покорив Волжскую Болгарию, мы превратили её в союзницу Руси. Теперь можем беспрепятственно плавать по Волге. Усмиривши Хазарию, мы вышли к берегам Понта и основали там Тмутаракань. И наше желание перенести столицу Руси на берега Дуная вовсе не есть забвение родной земли. Придвинувши столицу ближе к Царьграду, мы можем и плавать по морям и торговать везде вольготно. Большому народу впору большие дела. Только неразумные домоседы могут роптать на меня и на мою дружину.

– Добро, - крикнул кто-то из купцов.
– Уважительное слово. Мы имеем славные реки: Дон, Волгу, Донец, Днепр, а выход из них в море - не наш. Куда это дело годится? Мы заперты… как в сундуке.

– Заперты! Заперты!
– послышалось со всех сторон.
– Слепой дом. Ни выпрямиться, ни потянуться… Дурашная жисть.

– Бабий кут. Затина.

– Вот именно, - встрянул Святослав, - затина. Какой толк владеть большими землями и не иметь морей? Можно задохнуться.

– Можно задохнуться, - пронеслось как шум по гриднице.
– Не слушай, князь, супротивников. Людям ленивым да боязливым никогда ни в чём не везёт.

– Вот видите, дружина идёт со мною, - сказал Святослав.
– Я хочу спросить воинов киевских полков и их воеводу, поедут ли они со мной?

Киевский воевода - богатырь с отвислыми усами подумал, потом вымолвил:

– Что делать нам? Не обращаться же к наёмникам-печенегам за помощью, когда свои воины есть. Согласны, князь, мои полки идти с тобою за море. Вот только людишек родной земли негоже оставлять без призора. Ты уедешь, а киевляне останутся здесь без князя. Наследники ещё малы. Сам видишь.

– Что ж такого, что малы?
– ответил Святослав.
– При сыновьях останутся мудрые бояре-советники, да матери, а за врагами Руси я сам буду следить издалека. Наследники как раз подрастут, да и сейчас они в годках.

Закричали бояре:

– Позвать сюда молодых князей, полюбуемся на них.

Привели Ярополка с женой. Черноокая, чернокосая, чернобровая, налитая женской силой жена Ярополка держала мужа за руку, и видно было, что мальчик уже привык к своей «грекине», которая обучила его византийскому этикету, и не безуспешно. Ярополк выглядел не так мешковато, как раньше. Их поставили рядом впереди, а Олега с матерью сзади. Вид князей-мальчиков умилил собравшихся.

– Вот вам и князь, киевляне, - сказал Святослав, указывая на старшего сына.
– Любите и жалуйте.

– Добро, добро!
– произнесли бояре.

Грекиня, которая была взрослее мужа на пять лет и опытнее и выглядела ему старшей сестрой, совсем утеряла прежний постный вид монашки и выглядела теперь бодрой и игривой.

Она толкнула мужа в бок и тот по-ромейски поклонился. Бояре заулыбались:

– При такой хлёсткой бабе, гляди, и он вскоре в ум войдёт.

– А нам младшего, - сказали древлянские бояре.
– Бабка Ольга Коростень пожгла, а внук будет его отстраивать и блюсти.

– Дело, дело!
– порешили бояре, дружина и старцы градские.

Олег уткнулся в подол матери и ответил:

– Никуда я от матушки не пойду. Ну вас…

– А ты, сын, с матушкой и поедешь на чужую сторону. И ту сторону привыкнешь своей считать… Ты будешь там княжить.

– Эта невидаль, - ответил мальчик, - я лучше в прятки поиграю.

Все заулыбались. Святослав погладил его по волосам:

– Все как будто довольны.

– Ай нет, князь, - сказали новгородские бояре.
– Вот поделили князей, а нас-то и забыли.

Создалось неловкое молчание. Никто первым не хотел вспоминать о Владимире, самом младшем сыне Святослава. Сыну холопки вроде княжить не пристало. Все глядели на Святослава, а он молчал. Знал он нрав новгородцев, - строптивых, разборчивых, сварливых, прогонявших своих князей-варягов за море, а сейчас управлявшихся посадником. Святослав не хотел им навязывать своего любимого сына. Взбунтуются да малолетка и утопят, али отравят.

Тогда Добрыня сказал:

– Есть ещё один наследник у великого князя, пресветлые бояре.

Он не назвал имя, но все насупились. Никто не выскочил первым со своим мнением. Так этим дело и кончилось. Князь распустил думу и уехал к кривичам. А через несколько дней заявился к нему в лес холоп от Малуши из Будутина, она просила Святослава немедленно приехать: прибыли послы из Новгорода, просят отпустить к ним Владимира на княжение. Святослав тут же прибыл в Будутино. Выслушал послов.

– Вот у Владимира есть мать, есть дядя… Пусть решат, я уезжаю за море… И на всё согласен.

Добрыня пояснил: