Неподалеку от одного из храмов работал немолодой уже камнерез. Ханьцы задержались, глядя, как на каменной плите, под резцом мастера рождается целая картина: семья вельможи, гуляющая в саду вместе с детьми.

Изящные линии утонченного рисунка невольно побуждали залюбоваться работой искусника.

– Простите нас, уважаемый! – Обратился к нему Ли. – Мы отвлекаем вас от работы. Но, нас с товарищем интересует, пользуетесь ли вы предварительным рисунком, или работаете по камню сразу?

– Я долго ищу надлежащие позы и расстановки фигур и, когда мне кажется, что они найдены, делаю рисунок на папирусе, и уже потом переношу его на камень.

Фэй громко выразил свое восхищение работой мастера.

– Я работаю во славу богов. – Ответил художник, повернув к нему голову, покрытую белым платком. – И единственное, о чем прошу их, это – даровать мне возможность вечно восхищаться красотой этого мира, вечно любить ее, и вечно воссоздавать ее в камне, дереве или глине.

Друзья выразили свое уважение к мастеру глубоким поклоном.

К полудню они оба уже стояли в ожидании у входа в храм.

– Посмотри, как выветрился известняк. – Сказал Ли, глядя на монолиты, образующие стену. – Этому храму уже не одна тысяча лет.

– Да. Похоже, эти камни – ровесники нашего мира.

Спустя некоторое время к ханьцам вышел уже знакомый им жрец Несиамон.

– Амен-эм-хэ ждет вас. – Пригласил он посетителей.

Друзья шагнули в темный проем, миновали короткую галерею и, повернув направо, оказались в квадратном помещении с колоннами, рассеянный свет в которую, попадал откуда-то сверху. Пол, устланный такими же известняковыми плитами, был истерт ногами многих поколений проходивших здесь людей.

В середине зала, на каменном возвышении стояло некое подобие трона с подлокотниками в виде лежащих львов.

Но, не эти детали, а человек, сидящий на возвышении, сразу же привлек внимание ханьцев.

Верховный Жрец Амен-эм-хэ был худощавым человеком лет шестидесяти на вид. Его узкое, аскетическое лицо с высоким, несколько выступающим вперед лбом, и темными большими глазами поражало напряженностью внутренней духовной жизни.

– Да здравствуешь ты много лет, Мудрейший!
– Приветствовали его ханьцы глубоким поклоном. Ли сделал шаг вперед, и положил к ногам жреца папирус с письмом Артемидора.

Амен-эм-хэ не ответил. Он разглядывал незнакомцев в упор, пристально, так, как если бы хотел проникнуть взглядом в самую глубину души.

Ли вспомнил свой давний разговор с отцом:

«Помни, что в Западных странах я поручаю тебе найти Хранителей Древнего Знания.

– Как я узнаю их?

– У них чистые души, мудрые головы и ясные глаза. Позднее я назову тебе еще несколько признаков. Остальное подскажет сердце».

Великие боги! Неужели Амен-эм-хэ один из них?

«Почему он молчит?» - Думал Фэй. – «Может быть, он не знает латыни?».

Молчание становилось невыносимым. А Верховный Жрец все продолжал смотреть, и время, казалось, остановилось, завязло в стенах этого древнего храма.

Наконец, Амен-эм-хэ чуть заметно пошевелил рукой, в которой держал богато украшенный посох и, наклонив голову, произнес:

– Приветствую вас, Летящие!

Ничто не смогло бы поразить ханьцев более, чем эти слова, сказанные Амен-эм-хэ на языке страны Ат.

Ли показалось, что стены храма дрогнули, и пол легко поплыл у него под ногами.

– Приветствую тебя, Летящий! – Машинально ответил он, и сам удивился звуку своего голоса.

– Я всю жизнь ждал этих мгновений, и думал уже, что они никогда не наступят. И вот вы пришли. – Продолжил Амен-эм-хэ.
– Судя по вашей внешности, с Востока.

– Да. – Подтвердил Ли. – Мы пришли издалека, и весь путь занял почти два года.

– Как называется ваша страна, дети мои?

– Хань. А люди, ее населяющие, называют себя хань-жэнь.

– Да! Я знаю о Хань, и вы расскажете мне о ней подробно. Сейчас меня интересует, нуждаетесь ли вы в чем-либо, и чем я могу вам помочь?

– Благодарю тебя, Летящий! Мы ни в чем не нуждаемся. – Ответил безмерно удивленный Ли. – Но, каким образом вы могли слышать о нашей стране?

– В Хань жил наш Брат, который силой своей мысли мог связываться с нами. Его голос звучал еле различимо, как из безмерной дали. Но, многое мы смогли понять. К сожалению, более сорока лет тому назад он умолк. Возможно, ушел из жизни.

– Отец рассказывал мне, что сорок лет назад умер его Учитель. Он был одним из Посвященных, и единственным, кто мог общаться с людьми мысленно и на любых расстояниях. К сожалению, обстоятельства не позволили ему передать это искусство своим ученикам.