Шрифт:
— Это обсудим сообща, — задумчиво проговорил Воркун и, направляясь к лестнице, недовольно заметил: — Оношко приехал…
— Зачем?
— Навестить дочку и заодно осмотреть коллекцию оружия.
— Привез деньги? — насторожился Калугин.
— Не знаю.
— Друг мой, надо завтра пригласить к нам Вейца и коллективно обработать его: коллекция не должна попасть в частные руки. Вейц посчитается с Тамарой Александровной. Ты, голубчик, подготовь ее. Спокойной ночи!..
В доме Роговых ждали гостей. Обильный дождь вперемежку со снегом то залеплял окна, то промывал их. Калугин снял мокрые ботинки. Его поход к матери не порадовал: она отказалась идти на праздник коммунаров.
Николай Николаевич надел валенки и бесшумно спустился в столовую, где Сеня и Тамара Александровна украшали круглый стол, освещенный верхним электрическим светом.
Прихожая загудела голосами. Там Иван встречал гостей с подарками. На открытие коммуны пришли Пронин, Люба Добротина, Федя Лунатик и мастер Смыслов, фронтовой друг Воркуна. А вскоре явились Груня с Алешей.
Стажер только что вернулся из деревни. Он успел переодеться, но не успел побриться. Его встревоженные глаза остановились на председателе чека. Тот молча спрашивал: «Где же Анархист?»
Груня поняла безмолвный диалог молодого чекиста с начальником и твердо заверила:
— Придет!
Она потянула Лешу к большому граммофону, но стажер повернулся к Ивану Матвеевичу.
— Я выяснил, — начал он простуженным голосом, — в уезде две именитых знахарки. И ни к одной Ерш не обращался…
— Удрал, значит? — сощурился Пронин.
Праздничное настроение оказалось под угрозой. А тут еще профессор Оношко пожаловал.
— Сколько лет, сколько зим! — раскланялся толстяк, вытирая платком мокрое лицо. — Коллеги, я искренне соскучился по вас. Что у вас нового?
Воркун заговорил о новой коммуне, а Николай Николаевич подумал: «Криминалист наверняка был у хозяина коллекции». И действительно, Аким Афанасьевич объявил, что у Вейца очередное осложнение на горло…
— Он уполномочил меня, дорогие коллеги, поблагодарить вас за приглашение и просит извинить его…
— Профессор, голубчик, вы сполна рассчитались за коллекцию старинного оружия?
— О нет! — Толстяк попросил разрешения закурить трубку. — Я дал задаток. Мне предстоит поездка в деревню: надо ознакомиться с покупкой…
— Вы покупаете, батенька, для себя или учреждения?
— А что, коллега? — осторожно пустил дымок Оношко.
— Мы открываем музей…
— Следовательно, идея Рогова наконец-то восторжествовала?!
— Уточняю, голубчик, — Калугин рукой показал на Воркуна и Пронина, — мы никогда не возражали против музея. Но противились против преждевременного изъятия популярной в народе иконы.
— А теперь, коллеги?
— И теперь еще рано брать икону, но время открывать краеведческий музей. — Николай Николаевич сослался на дневник Рогова: — Оказывается, батенька, вы подсказали идею с местным музеем…
— Старинный город! Разумеется!
«И ты же, профессор, указал первый экспонат — чудотворную икону», — мысленно досказал Калугин, приглашая петроградского гостя к накрытому столу:
— Голубчик, очень похвально: ваша инициатива открыть музей и ваш дар музею!
— Какой дар, коллега?
— Вейцевская коллекция.
— Позвольте! Я еще не хозяин ее!
— А мы поможем вам стать хозяином — заплатим остальное.
— Но я еще и в глаза ее не видел!
— Увидите! — Калугин вынул из кармана толстовки блокнот: — А предварительно, батенька, ознакомьтесь с описью. Множество экспонатов! Огромные деньги!
Принимая опись, толстяк зафыркал трубкой:
— Странно… сам хозяин коллекции Абрам Карлович не имеет инвентарной книги. — Криминалист вскинул глаза: — А у вас откуда, коллега?!
Николай Николаевич показал на притихшего стажера:
— Алексей Смыслов только что от Екатерины Романовны…
— Позвольте! Все экспонаты уже в ящиках?!
— Да, батенька, лежали в ящиках без упаковки. А теперь каждый экспонат завернут в паклю, как яичко. — Опять жест в сторону Леши: — Гордитесь вашим учеником! Нуте?!
Ученый-криминалист перевел взгляд на председателя чека. Видимо, Пронин успел сообщить профессору о «нелепом» поступке «ученика Калугина и Воркуна». Аким Афанасьевич трубкой прикрыл улыбку: