— Что такое?

— Да тоже ключи от шкафа потерял. Позавчера еще хватился, и дома и здесь все перерыл, — нет, как в воду канули!

— Не огорчайтесь, — успокоил мастер. — Сделаем новые.

— Все это так, но нужно сделать втихомолку, чтобы никто ничего не знал, а то тут такой тарарам поднимется!.. Сейчас кругом только о бдительности и слышишь, а я, на-ко ты, ключи потерял! Да меня, по меньшей мере, за это с работы снимут.

— Н-да, действительно… — Гордеич в задумчивости потер лоб. — А если мне зайти к вам попозже, когда сослуживцы уйдут?

— В той комнате, где шкаф, круглые сутки дежурят монтеры, — изворачивался Прокопенко. — Тут нужно по-другому.

— Как?

— Ты же помнишь, наверное, какие делал для директора?

— Конечно. С закрытыми глазами.

— Ну и сделай точно такие.

— То есть?… — Гордеич поморгал глазами.

— Я же тебе говорю: у меня шкаф — копия.

— А вы разве знаете, к какому я делал?

— Знаю.

— Хм!.. — Гордеич покрутил головой, подумал и решительно добавил: — Нет, так ничего не выйдет. Шкафы эти тоже не дураками лепятся. С виду как два огурца на грядке, а нутро у каждого разное. В этом весь секрет. Я зайду к вам завтра, посмотрю.

— Да говорю же, что там постоянно люди!

— Вы придумайте, чего сказать им в случае.

— Проще же смастерить по памяти, какие делал.

— Опять двадцать пять! Я ж вам толкую: не может того быть, чтобы один и тот же ключ подходил к двум замкам. Я все-таки понимаю.

— Я тебе сколько хочешь заплачу. Две, три сотни!

— Не в деньгах дело.

Старик, кажется, ни о чем не догадывался, но настойчивая просьба сделать именно такие же ключи, какие заказывал директор, могла в конце концов и у него вызвать подозрение. Прокопенко отказался от дальнейшего разговора. Допил пиво и распрощался, проклиная в душе упрямого старика.

На всякий случай, чтобы иметь доступ в кабинет в отсутствие его хозяина, он попробовал подкатиться к секретарше спецотдела, смазливой и кокетливой девице. Но при первых же попытках ухаживания она так уничтожающе посмотрела на толстого пожилого, инженера, что он постарался обратить свои ухаживания в невинную шутку.

А цехи работали на полную мощность. В одних на токарных станках день и ночь точились стаканы снаряда, других — головки взрывателя, в третьих — мины начинялись взрывчатым веществом. Готовые мины смазывали тавотом, ровными рядами укладывали в ящики, и они шли на фронт, где от их разрывов горела, кажется, сама земля.

В каждом цехе работали электромонтеры, подчиненные Прокопенко. Он, было, подумал использовать в своих целях кого-нибудь из них. Но, присмотревшись к людям, решительно отказался от этого плана. Почти все они были молодые ребята, комсомольцы, страстно и самозабвенно трудившиеся для разгрома врага. Попробуй, свяжись с такими!..

Однажды Прокопенко попытался сам проникнуть в цех снаряжения мин. Его остановил стрелок охраны:

— Пропуск.

Прокопенко предъявил.

— Не тот.

— То есть как не тот?..

— Очень просто. У вас общезаводской, а сюда нужно специальный, для входа в цех.

— Но я инженер-электрик… Мне нужно…

— Ничего не знаю. Прошу отойти!

Валя Мукосеева, получив деньги от отца, была удивлена и обрадована. Но в большей степени, пожалуй, удивлена. Откуда вдруг так разбогател ее старик, что ни много, ни мало, а целых пятьсот рублей прислал ей? Сидя одна в комнате общежития, она, в который уже раз, пересчитывала хрустящие бумажки и терялась в догадках. Может быть, отец получил премию за долгую и безупречную службу?.. Ведь он почти всю свою жизнь отдал дороге и за всю свою жизнь не имел даже замечания по службе. Если бы не малограмотность, отец мог бы шагнуть и дальше путевого обходчика. Но это, пожалуй, не премия. Ее обычно приурочивают к какому-либо празднику, — к Первому мая, Дню железнодорожника или к Октябрьским торжествам, а сейчас середина лета. Скорей всего продал что-нибудь, старый, узнав о ее нужде. Ах, чудак! Милый, старый чудак! Он рассуждает так: ему теперь ничего не нужно, что есть — до могилы хватит, а дочке жить да жить. Нужно написать ему, что нельзя так делать. Она моложе его, у нее больше сил и возможностей заработать. Сейчас не только ей — всем трудно, что ж поделаешь. Еще недолго, она кончит институт и заберет его к себе: отдыхай и ни о чем не думай на старости лет…

Потом она прочитала письмо. И сразу какое-то недоброе, тревожное чувство защемило грудь…

Как же это так?.. Оказывается, деньги дал отцу почти незнакомый, случайно повстречавшийся человек. За что?.. С какой стати?..

Валя несколько раз прочитала пространное отцово письмо, пытаясь хотя бы представить, кто же он такой, этот странный и щедрый незнакомец.

Сначала, как пишет отец, он останавливался на переезде просто поболтать, выкурить цыгарку. Потом принес рыбы (опять-таки в честь чего?). Затем заявился с водкой, со своим хлебом. Ночевал у отца. И, наконец, предложил денег. Даже больше того, чуть ли не насильно заставил взять их…

Это-то больше всего и волновало Валю. Рыба, выпитая вместе водка — ерунда. Но деньги… Редко, кто сам предлагает их другому взаймы, а этот рыбак, как называет его отец, даже с обычной отдачей обещал не торопить. Видимо, он богатый, не нуждается… Деньги платят за выполненную работу или купленную вещь. Но отец ничего не сделал для рыбака, ничего не продал ему. Остается предположить одно: пятьсот рублей были вручены отцу как аванс за какую-либо услугу в будущем. Но за какую?.. Чем мог услужить старик Мукосеев своему новому знакомцу?.. Чем или как?.. Ведь, глядя со стороны, путевой обходчик — совсем небольшая фигура на дороге. Вроде сторожа. Да, не больше…