Сомов с размаху плюхнулся на него, ощущая, как силовые линии приятно охватывают тело.

— Что вы нам хотите сообщить? — зло спросил он. — Что исследования закончены?

— Скажем так, первый этап исследований, — сказал академик Рогатин.

— Что?!

— А на что вы надеялись, уважаемый Никита Фёдорович? Вы — единственный человек, который побывал за гранью нашей Вселенной и вернулся обратно. Так что теперь от вас не отстанут долго.

— Я хочу в госпиталь. Я хочу работать.

— Успеется. Думаю, через недельку мы отправим вас в психоразгрузочный центр Черномории.

— Ни за что! — воскликнул Сомов.

— Действительно, — кивнул Филатов.

— Ладно… — академик помолчал, потом произнёс. — Первоначальные выводы наша Комиссия уже сделала.

— И что умного установили? Где мы были? — осведомился Сомов, всё ещё злившийся. — Где затерялась эта чёртова Гасконь?

— Неизвестно. Но есть предположения. Академик щёлкнул пальцами, и справа от него вознеслась большая объёмная карта Галактики.

— Явление, которое вы наблюдали на небосклоне Гаскони — разноцветные линии вместо звёзд, говорят, что Гасконь находится в центре какой-то космической аномалии. Неудивительно, что именно там пытались пробить проход в иную Вселенную, конечно, если допустить, что это имело место в действительности…

— А не является плодом нашей галлюцинации, — закончил за него Сомов. — О галлюцинациях я достаточно наслушался от инквизиторов. Не уподобляйтесь им.

— Хорошо, не буду… Место должно быть необычным. Вот, — он ткнул в зону за пределами ареала человечества. — Чёрный Карман.

— Что-то слышал, — задумчиво протянул госпитальер.

— Чёрные дыры известны всем — схлопнувшиеся в точку огромные массы, туда проваливается вещество, время там прекращает свой ход. Правильно?

— Да.

— Гравитация ломает материю и пространство… Что ломает материю и пространство в Чёрных Карманах — неизвестно.

Гравитационных аномалий там нет. Просто ничего не может попасть в определённую область пространства и выйти оттуда. Математические модели показывают, что картина звёздного неба там будет похожа на ту, которую вы наблюдали на Гаскони.

— Ив Чёрный Карман может провалиться целая планетная система? Там же было солнце. Гасконь вращается вокруг него.

— Этот карман в диаметре полсветогода.

— Да, но корабли с переселенцами как-то попали туда! — госпитальер поднялся с силового кресла и ткнул пальцем в Чёрный Карман.

— Как-то попали, — не мог не согласиться академик Рогатин. — Но как — мы не знаем.

— А где сам Орден Копья? — спросил разведчик. — Судя по всему, у них достаточно высокотехнологичная цивилизация.

— Где? — хмыкнул академик, поднялся и ткнул пальцем в карту. — Может, здесь. Может, здесь — он ткнул в другое место. — В Галактике сто миллиардов звёзд. Думаю, наши поиски затянутся надолго.

— А их база на Мечте Боливара?

— Она была эвакуирована в тот же день, когда вы вернулись с Гаскони.

— Значит, с нами вернулся и Магистр, — кивнул Филатов.

— И у нас под боком неизвестный враг.

— Да, — кивнул академик.

— Они могут попытаться вновь пробить дверь, — сказал Филатов.

— Вряд ли, — покачал головой Сомов. — Дверь на Гаскони забита наглухо. Я это знаю наверняка. Но…

— Что? — подался вперёд академик.

— Но есть ещё много дыр, где дуют сквозняки с других миров…

«Последний день референдума! — бодро вещал с телеэкрана моложавый жизнерадостный диктор. — Такого ещё не знала история! Казус, кото…» Главврач с неожиданной поспешностью вдавил кнопку на пульте, и экран стереовизора померк.

— Итак, Сомус, вы возвращаетесь в большой мир, — начал он своим бархатным голосом, в котором сейчас почему-то чувствовалось некоторое смущение. — Надеюсь, отныне вы станете полноценным членом общества.

— О да, конечно!

Покорённый дружелюбным тоном и участием, Сомус в этот момент испытывал к главврачу симпатию и чувство благодарности. Хотя, если разобраться, благодарить его было не за что. Главврач мог быть и другим — жёстким и даже грубым, но в этот момент Сомус начисто забыл об этом.