— То ли ещё будет, — сказал Нейман Горт — руководитель отдела внешних связей компании «Натюрель».

Бизнесмены прибыли на планету с ознакомительной целью — посмотреть, насколько перспективна она в качестве поставщика сырья. Сырьё здесь было. Местные жители традиционно поднаторели на выпуске одних из лучших в Галактике растительных наркотиках. Национальный промысел имел свои корни ещё на старой Земле.

Вокзал космопорта Ла-Паса (так переселенцы в момент Большого Разбредания Человечества прозвали столицу планеты по аналогии со столицей земной Боливии) напоминал занюханный и шумный автовокзал с допотопным залом ожидания, где слышалась в основном испаноязычная речь, бестолково толклись местные бездельники, не собиравшиеся никуда улетать, а мечтавшие «обуть» какого-нибудь залётного инопланетянина на сотню-другую песо.

К бизнесменам подскочил плохо одетый тощий туземец и забалабонил по-испански:

— Чемоданы, сеньоры. Чико — лучший носильщик.

Испанский входил в один из пяти языков, которых считалось необходимым знать человеку Галактики, поэтому вновь прибывшие говорили на нём не хуже местных.

— А где киберносильщик? — огляделся Стерлик.

— Мы бедная страна, сеньоры. Нам не дают кредиты. У нас нет киберносилыциков.

Даже на Ботсване киберносилыцики были.

— Чёрная дыра, — покачал головой Стерлик и кивнул аборигену. — Багаж ещё не прибыл.

— Я подожду.

К изумлению прибывших сюда в первый раз, багаж выгружали из челнока тоже носильщики-люди и на скрипящем бензиновом грузовичке подвозили к зданию, выбрасывали их достаточно бесцеремонно на движущуюся с противным воем пластиковую ленту.

— Вон, — Стерлик указал на движущейся ленте два зелёных чемодана из защитпластика, который обычно применяется в космических скафандрах. Чемоданам были не страшны ни космический холод, ни динамические удары.

— Сеньоры богатые, — кивнул удовлетворённо носильщик.

Горт окинул его подозрительным взглядом.

— Богатым сеньорам в Ла-Пасе хорошо, — тараторил Чико. — Богатые сеньоры имеют в Ла-Пасе такие развлечения, которых не найдут нигде в Галактике.

— Да уж, — вздохнул Ханс Стерлик.

Столпотворение перед космопортом было ещё большее, чем в зале прибывающих. Это был парад оборванцев. Притом оборванцев, занятых делом — пытавшихся вручить прибывающим какие-то погремушки из тыквы и устрашающие маски, бронзовые Мадонны и гипсовые кресты на тяжёлых цепочках, предлагающих вымоченную в остром соусе кукурузу и хрустящие красные бобы в пакетиках или просто просящих милостыню.

Площадь и дорога из потрескавшегося настоящего, без дураков, асфальта была переполнена машинами. Мятые, разрисованные яркими красками автобусы, юркие небольшие легковушки, грузовички, забитые сельхозпродукцией и безделушками сновали в полном беспорядке и останавливались, где хотели, из-под колёс выпрыгивали чумазые, наглые пацанята, время от времени кидавшие со страшными грязными ругательствами в водителей лошадиные лепёшки. Рядом с автобусной остановкой приткнулись две повозки, запряжённые ленивыми здоровыми кобылами. Стерлик ошарашенно глядел на них.

— Смотри, настоящие лошади. Музейные экземпляры, — поцокав языком, прошептал он.

— Вся планета — это вонючий музей ненужных вещей, — по-испански произнёс Горт.

— Сеньорам здесь будет очень хорошо, — подал голос носильщик, весьма ловко тащащий чемоданы, в которых, впрочем, были небольшие гравикомпенсаторы, уменьшавшие вес раза в четыре.

Как только они шагнули на площадь перед вокзалом, к ним устремилась толпа оборванцев. Стерлик начал растерянно озираться, а Горт собрался, готовый к любым неожиданностям.

— Сеньор, моя машина домчит вас птицей! — орал усатый индеец зловещего вида.

— Не слушайте, его старая колымага была найдена на свалке ещё его дедушкой! — кричал невысокий мальчишка. — А вот моя…

— А, Рико, твой рыдван выпустила полиция после того, как у него отвалилось три колеса!

Стало понятно, что это таксисты.

— Не слушайте их, сеньоры, — воскликнул носильщик. — Богатым сеньорам нужно хорошее обслуживание. Я знаю, кто вам нужен.

Расталкивая толпу и прорубаясь через неё, носильщик повлёк прибывших к площадке за зданием космопорта. Там стояло несколько зелёных такси, мятых чуть менее остальных своих собратьев.

— Я привёл тебе клиентов, брат! — заорал носильщик, подскакивая к зелёному шестиместному автомобилю и погружая в багажник чемоданы.

Тут же к нему подскочил толстый суетливый шофёр и о чём-то зашептал, потом расплылся в улыбке.

— Моя машина к услугам сеньоров, — он поклонился, притом достаточно низко, подобострастно, но глаза при этом сияли плутовством.

— Сколько? — обернулся Стерлик к носильщику.

— Я работаю честно. У меня низкая такса. На меня не обижаются. Я не беру большего, — затараторил тот. — Двенадцать песо.