Так вот, Винф. Ему были известны легенды об Атмагарах и несколько слухов, и больше ничего. А я так и не исследовал ситуацию, в которую попал, предпочитая вместо этого жаловаться на свою горькую судьбу.

Снова захотелось спать, но в этот раз чувство было какое-то неправильное. Я откуда-то знал, что это не сонливость, а оцепенение. Так бывает, когда долго находишься на холоде.

Я знал, что я Атмагар, Поющий сердцем. Но кто они, я не знал.

Спать нельзя. Лучше позвать Омо.

Я закрыл глаза. Не то заснул, не то…

Омо, где ты?

Я думаю, ты меня можешь услышать.

Что-то полыхнуло, отозвавшись красным в сомкнутых веках.

Омо, слышишь?

Где-то в сером мареве звякнул колокольчик.

— Выф-выф. Р-р-р-выф!

Что-то холодное и мокрое ткнулось мне в щеку, прошлось по телу. Я стряхнул с себя сонное оцепенение и открыл глаза.

На мне стояла собака, одна из тех, что мы видели недавно. Убедившись, что я проснулся, она выскочила из ямы.

— Слава богам! — Омо заглянула через край. Вместе с ней показались головы еще трех собак. — Я уж думала, не найду тебя.

— Погоди, — я попытался высвободиться из снега — меня засыпало.

Счастью не было предела.

— Что с тобой случилось? — спросила Омо.

— Я не смог повторить за вами.

Омо только покачала головой и помогла мне выбраться из ямы.

Снега навалило столько, что дерево, мимо которого мы проходили перед малым Саваном, засыпало почти до самой верхушки.

Вокруг бродила стая собак, и у всех, как у одной, были белые пятна вокруг левого глаза. Присмотревшись, я заметил, что и само око у них — какое-то странное — молочно-белое и неподвижное.

— Без них я бы тебя не нашла, — сказала Омо. — Это было ужасно — слышать твой зов и не понимать, откуда он. Я чуть не свихнулась.

Затем, помолчав, она добавила:

— Винф пропал. Яма пуста — ни следов, ни вещей. Кажется, он ушел, когда Саван еще не закончился, но уже был не опасен.

Отогревался я медленно, поэтому дошло до меня не сразу.

— Ты уверена?

Омо махнула рукой в ту сторону, где раньше находился ледяной кокон Винфа. Я подошел: оно выглядело так, словно внутри никогда никого не было.

— А что они?..

— Собаки? Да ничего. Бегают, хвостами машут, — Омо пожала плечами.

Вопреки ее словам, собаки вели себя смирно. Некоторые сидели на снегу и рассматривали нас, словно ждали чего-то.

Странно. Я точно знал, что Винф не мог планировать побег.

Тогда зачем он связал меня клятвой полуострова Ойгир?

Про Омо он говорил, что ей нет нужды делать то же самое. Она Атмагар и мы с ней все равно связаны, нравится мне это или нет.

С другой стороны, отсутствие вещей ойгура говорило о том, что он покинул яму по своей воле. Омо, судя по всему, именно так и думала. Я же…

Я сомневался.

— Что будем делать? — спросила Омо. — Вернемся к Руаннан? — ее взгляд стал задумчивым, как будто она вспомнила что-то.

Вероятно, зимние дома этого народа, в которых мне так и не случилось побывать.

— Дорогу занесло, — сказал я.

Собаки так и бродили вокруг нас. И тут меня осенило, не то отличной идеей, не то совершеннейшей глупостью.

— Омо, есть ли у тебя какая-нибудь вещь Винфа?

Она растерянно посмотрела на меня, но все же вняла просьбе.

— Сейчас, — она полезла в свою сумку. — Вот.

Один из мешочков, в которых он хранил травы.

Что ж, попробуем.

Стоило мне потянуться за ним, как ближайший пес подбежал, и, вырвав мешочек из рук, устремился вдаль. В тот же момент вся стая, как будто они ждали сигнала, сорвалась с места.

— За ними? — задумчиво спросил я.

Омо кивнула.

Мне до того не хотелось верить в то, что Винф сбежал, что я готов был идти за стаей сколь угодно долго. Омо больше шла по инерции: ее взгляд блуждал по Степи, причем было заметно, что она видит окружающее только на уровне "держать направление".

Следы стаи — изломанная в некоторых местах корка наста — тянулись полосой до самого горизонта. После Савана небо очистилось, и от равнины, казалось, исходило слабое золотисто-синее сияние. Омо щурилась и пряталась от солнца, я же силился разглядеть, куда ведет собачий след.