Они предложили ему вступить в их общество как послушнику и, через год, взглянуть на Поющую пустыню со смотровой башни. Значит, какой-то вход на Стену все же существовал и потому Аллегри согласился. Но это был запасной вариант, в случае, если первый — левитация — не сработает.

Он помнил, как это делал Чапель и некоторые его знакомые… Это не было слишком легко — научиться летать самостоятельно, без учителя, но, во всяком случае, это занимало меньше времени на подготовку, чем все остальные способы. Он решил, что двух или трех недель будет достаточно, и, если не получится, он уйдет так и будет учиться в путешествии. Флейта не давала ему права ждать.

Здесь был определенный распорядок дня, и Аллегри, как неофит, имел несколько свободных часов каждый день. При каждой возможности Аллегри уходил из поселения далеко в сад, где никто не мог его застать, и учился летать.

Первые же попытки показали, что подняться над землей не так уж просто, как ему казалось. Это требовало определенной дисциплины, знаний, и, как ни странно, физической выносливости, а Аллегри все еще не оправился после путешествия через Степь.

Первые два дня его усилия выглядели так, словно он собрался победить на соревнованиях по прыжкам, причем для людей преклонного возраста.

Он делал что-то подобное в детстве — прыгал все выше и выше, в надежде, что рано или поздно взлетит, но как и тогда, сейчас эта стратегия не работала.

Аллегри всю свою жизнь не особо интересовался магией, так как у него были несколько иные интересы. И вот теперь это вышло ему боком.

Он пробовал просто представить, как взмывает в воздух, однако добился только головной боли. Еще бы, несколько часов подряд представлять одно и то же.

Ему не хотелось обращаться за помощью, но к концу первой недели, когда дело так и не сдвинулось, он понял, что это неизбежно.

Пустынники хорошо владели магией, и бытовой, в том числе, но им, и особенно Таиру, главе поселения, Аллегри старался не попадаться на глаза. Ему казалось, что эти люди, если посмотрят на него слишком пристально, поймут о нем все, даже то, что ему не хотелось бы раскрывать.

Поэтому художник обратился к Лемту, который, хоть и сделал некоторые шаги в магической науке, но во многом оставался все таким же неофитом, как и сам Аллегри.

Случай представился буквально на следующий день. За обедом Омо уронила вилку под стол. Достав ее, девушка протерла вилку полотенцем и продолжила есть.

У Аллегри пропал аппетит. Когда-то он принадлежал к высшей аристократии Архипелага Чайка, и подобные манеры — хотя, по правде сказать, они здесь хромали практически у всех — вызывали у него не вполне приятные ощущения в области желудка и в той части головы, что отвечает за эстетическое наслаждение. Проще говоря, от такого зрелища ему стало нехорошо.

Он уставился в тарелку, чтобы не видеть, как это продолжается… а затем ему в голову пришла одна мысль.

— Лемт, — он потянул соседа за рукав. — Лемт, скажи мне, как я могу удержать вилку, если она уже падает? Я не могу смотреть, как она ест…

Парень, похоже, не сразу понял, в чем его вопрос. Он удивился.

— Это настолько важно?

Аллегри кивнул.

Лемт задумался.

— Ты знаешь, Ксашик, — наконец, сказал он, — я сам не умею ни летать, ни делать что-то подобное с предметами. Но, насколько я понял, принцип тут везде один и тот же, — Лемт поднял свою кружку, выпил из нее и протянул Аллегри. — Из чего она состоит?

Художник повертел ее в руках. Это была грубая, красно-коричневая трубка с нелепой нашлепкой на месте дна, с наивными точечными узорами. Похоже, пустынники лепили их самостоятельно, и конкретно этот экземпляр был одним из первых.

— Керамика?

— Так вот, тебе надо представить, как она выглядит изнутри… это не совсем человеческий взгляд. Как если бы ты был очень маленьким, и мог видеть, из чего она состоит. И когда ты это представишь, тебе надо понять, как она соотносится со всем окружающим пространством. Затем ты сможешь увидеть, где надо… сдвинуть, чтобы сделать с ней то, что ты хочешь, и представить это в голове. Это… как щелчок пальцами.

Он засмеялся, увидев лицо Аллегри.

— Ксашик… это не так сложно, как звучит. Попробуй.

Аллегри поставил кружку на стол.

— Потом. Сам как-нибудь. Но тебе спасибо.

Лемт кивнул. Омо встала и вынесла свою тарелку на задний двор, где стояло ведро для мытья посуды.

Аллегри выдохнул с облегчением. Теперь он мог нормально поесть.

"Не так сложно, как звучит" на поверку все-таки оказалось нелегко. Но дело все-таки пошло на лад, пусть и не так быстро, как Аллегри того хотелось.

Спустя еще неделю ему удалось подняться над землей на метр. Потом он потерял концентрацию и упал. Конечно, по сравнению с прошлыми результатами, это уже была победа… но хватило бы этого, чтобы перелететь Стену?