Шрифт:
– Нет, не хочу! – замотала головой Рита и умоляюще поглядела на мать. – Ну, мамочка, соглашайся вертеться. Не надо нам больше пухнуть.
Верка пристально посмотрела ему в глаза.
– А ты действительно купил эти туфли? Все-все?
– А ты мне не веришь? – Пётр нахмурился. – Жаль… Ты знаешь, я считаю, что невозможно жить вместе, не доверяя друг другу.
Он встал и хотел выйти из-за стола, но Верка схватила его за руку.
– Петенька, пойми, я боюсь. Ведь это спекуляция! За это и посадить могут!
– Ну какая же это спекуляция? – Пётр улыбнулся и взял Веркину ладошку в свои руки. – Ты же не со всей коробкой стоять будешь. В сумке у тебя будет лишь одна пара. Ты её и будешь всем показывать. А нужный размер тебе будут подносить. И если даже тебя задержат, то скажешь, что сама купила эти туфли, но размер не подошёл. Так что ничего не бойся.
– А кто будет мне подносить? Ты?
– Нет, будет ещё один человек.
– Вот пусть он и торгует.
– Он тоже будет торговать. Успокойся, ты не одна будешь на том рынке стоять. Понимаешь, мне надо как можно быстрее всё продать.
– Почему?
– Это мои дела, не нужно в них лезть, – отрезал Пётр, но, видя, что Верка обиделась, добавил: – Хорошо, скажу, но в первый и последний раз. Доверяй мне. Я мужчина и должен сам вести свои дела. Женщина не должна в них лезть. От тебя требуется только помощь… Так вот, я в эти туфли вложил не только все свои деньги, но и занял чужие. Мне надо как можно скорее всё вернуть.
Верка задумалась.
Рита весь разговор слушала с открытым ртом.
«Какое странное слово «спекуляция»! Красивое слово! Наверное, оно волшебное! Но почему мамочка так упрямится? Почему она не хочет торговать? Вон у Мишки мать торгует в магазине овощами, так они мандарины бесплатно всю зиму трескают! Даже тошно мимо их комнаты ходить, так мандаринами воняет! Вон какие хари себе наели этими мандаринами! А мамаша его скоро в дверь не пролезет. Хорошо, значит, живут, сытно очень. Все им завидуют. И мы тоже толстыми станем, и все нам тоже будут завидовать. Эх, хоть бы мамочка согласилась!»
– Я согласна, – наконец произнесла Верка.
Пётр её обнял и поцеловал, а Рита захлопала в ладоши.
– Ура! Мы больше не будем пухнуть с голода! Мы будем пухнуть от обжорства!
– Скоро мы накопим денег и купим большую кооперативную квартиру! – добавил Пётр.
Эти слова вызвали ещё большее ликование. Теперь уж Верка совсем не сомневалась. Ради того, чтобы выбраться из барака, она пошла бы сейчас на что угодно.
Это раньше она была такая дура, что ради каких-то принципов отказалась от размена легушовской квартиры, от алиментов Вадима, а потом отказалась от покровительства большого начальника. Как она потом жалела и проклинала себя! Но было уже поздно. Её подруги, что поумнее, живут сейчас припеваючи. А она долго влачила нищенское существование. После этого все её принципы исчезли один за другим. Но, увы, упущенного не вернёшь. Так что теперь она не упустит своего шанса вырваться из нищеты!
– А всё-таки жалко, – вздохнула Рита.
– Что тебе жалко? – удивился Пётр. – Не хочешь отсюда уезжать?
– Да нет, мне жалко, что это не волшебная коробка. Я-то думала, что там чудесная удочка, которую ты мне подаришь!
– Купим мы тебе удочку. Вот мама денег заработает, и всё у нас будет: и квартира, и удочка, и на юг обязательно поедем. Ты была хоть раз на море?
– Нет, не была, – замотала головой Рита.
– И я не была ни разу, – вздохнула Верка.
Пётр обнял одной рукой Верку, второй подхватил Риту и закружил их по комнате.
– Поедем, поедем на море! Обязательно поедем!
Все засмеялись. Пётр отпустил их. А Рита взяла за руки маму с Петушком и завела хоровод. Она запела, а все подхватили: «Мы едем, едем, едем в далёкие края. Хорошие соседи, весёлые друзья. Нам солнышко смеётся, мы весело поём. А в песенке поётся о том, как мы живём…»
Все кружились, кружились, а потом отпустили руки и разлетелись в разные стороны. Рита плюхнулась на стул, а мамочка с Петушком упали на кровать. Петушок поцеловал Верку в губы. Рита засмущалась, закрыла глаза. Правда, не совсем. Она в щёлочку подсматривала, как взрослые целуются. Интересно!!!
– Приготовь на обед что-нибудь вкусное, – наконец произнёс Пётр. – Скоро придёт мой друг. Он поживёт у нас несколько дней.
– Будет жить у нас? – удивилась Верка. – А зачем? У него что, своего дома нет?
– Он из другого города.
– Но у нас же некуда его положить.
– Ничего, он неприхотливый, постелешь ему на полу.
– Петенька, а как долго он у нас будет жить?
– Пока мы всё не продадим, – Пётр начал опять злиться. – Мы же договорились, что ты меня ни о чём не спрашиваешь. Так надо. Я именно у него одолжил денег, поэтому пока я с ним не рассчитаюсь, он не уедет.
Рита задумалась.
«Какой он, друг волшебника? Он тоже умеет колдовать? Посмотрим…»
Друг волшебника оказался на вид вполне обыкновенным молчаливым хмурым мужчиной. Правда, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, Рита чуть не вскрикнула от удивления и восторга! Все зубы у него были золотые!
«Вот это да! Вот ведь как здорово дружить с волшебниками! А я-то даже лучше, чем друг. Я же его дочь! Надо мне тоже у Петушка что-нибудь этакое, такое же замечательное заказать. Может, тоже золотые зубы попросить? Как улыбнусь, все мальчишки охренеют! Все будут меня звать не Лягушкой, а Золотозубкой. Хотя нет, мне нельзя золотые зубы носить. Они же у меня молочные, часто выпадают. Ещё растеряю всё семейное богатство! Не, нельзя. А может, стать Златовлаской? Не, тоже нельзя. Мне мальчишки тогда от зависти все золотые космы повыдёргивают. И придётся лысой ходить. А может, ногти золотые попросить? И царапаться удобнее будет! Хотя нет, в носу золотым ногтем поковыряешь – сразу полноса расковыряешь! Нет, тут впопыхах просить нельзя. Всё-таки первое желание – вещь серьёзная. Вдруг он мне всего три желания за всю жизнь исполнит? Надо всё обдумать как следует».