Путь занял примерно сто ступенек, после чего перед молодыми людьми выросла полукруглая деревянная дверь, смазанная чем-то вязким.

– Масло, - понюхал сыщик, содрав очередной кусок материи.

– Наверное, от гниения, - предположил княжич.

– А замок-то не ржавый. Им пользовались, посмотри!

– Ну-ка... Действительно. И ручка отполированная.

– Попробуем её открыть, - решил сыщик, потянул на себя, - Без толку.

Мольх осмотрел дверь снова. Обыкновенный, стандартный замок с незамысловатой скважиной. Похлопал по карманам.

– Эх, нам бы железку какую-нибудь.

– Замок открыть?
– спросил Кадрош.

– Да, - Мольх завертелся, освещая пол в надежде найти что-то твёрдое.

– Это пойдёт?
– откинул полу плаща, вытащил нож из ножен и протянул Мольху.

– То, что надо!
– принял клинок и стал ковыряться в замке, пока княжич принял второй факел и подсвечивал. Через минуту что-то щёлкнуло, и дверь заскрипела.

– Молодец, граф! Где ты такому научился?
– восхищённо спросил Кадрош.

– А, пустяки! Я всё-таки сыщик и общался с разными людьми. Один осуждённый взломщик научил паре фокусов с открыванием замков, - ответил, возвращая нож.

Открыв дверь, люди вышли в небольшой тоннель, по которому опять пришлось идти скрюченными. Затем потолок стал ещё ниже, и пришлось снова ползти на карачках. Наконец-то вышли на поверхность.

Заросли опутали дыру со всех сторон. Продрались сквозь них, вышли на небольшой пятачок, закрытый со всех сторон, и огляделись.

На облачном небе не горело ни одной звезды.

– Маленький лесок что ли, - протянул Кадрош.

– Смотри, плита. Кажется, раньше она закрывала этот выход. Давай-ка притушим факелы, - предложил Мольх, - не хочется приманить недоброжелателей.

Затушили огонь, погрузившись в темень. Попытались хоть что-то рассмотреть, неожиданно выползла Луна, тускло освещая землю.

– Почти полная, - оценил Мольх.

– Смотри, Панкурт, вон замок!
– показал пальцем Кадрош.

Действительно, метрах в трёхстах виднелся замок, освещаемый лунным светом.

– Красота какая!
– забыв о цели похода, сказал Мольх. Кадрош задумался, почесал затылок и что-то стал прикидывать.

– Мы на небольшом холме к северу от замка, - прикинул он, - Раз тот донжон справа, то юг там, всё правильно. А сзади нас есть речка Стерха, которая проходит через весь город. Всё сходится, Панкурт.

– И что нам это даёт?
– спросил сыскарь, хотя уже знал примерный ответ.

– Как что? Если предположить, что надо заколдовать принцессу, то нет ничего лучше, чем подплыть на лодке к холму под покровом ночи, забраться на него, открыть дверь и пройти по подвалам в комнату Тестверы. Проделать такой же путь обратно и скрыться.

Сыщик задумался, оттянув мочку уха.

– В этом что-то есть. Слушай, а куда ведёт речка?

– Если плыть туда, - показал на восток, - То скоро она сделает крутой изгиб и потечёт на юг. А там и до моря недалеко. Насчёт обратного пути даже и не знаю. Наверное, до самого Сансэдара.

– Ясно, княжич. Скажи, у речки кто-то живёт? Или, может, рыбаки занимаются промыслом?

– Этого я не знаю, - пожал плечами Кадрош.

– Ладно, выясним, когда будет светло. Нам тут делать, похоже, больше нечего. Пойдём обратно что ли? Огниво не потерял?

Когда подошли к двери, зажгли факелы. Мольх попросил Кадроша подержать его факел, наклонился, чтобы стряхнуть грязь со штанин и замер.

– А это ещё что такое? Посвети-ка сюда! Нет, левее, мне под ноги. Смотри, чего я нашёл!
– поднёс к глазам какой-то кругляш.

– Дай посмотреть, Панкурт, - вернул оба факела, внимательно изучил, счистив грязь, - Смотри, это заклёпка. На обороте гравировка "ГК". Ксандо!

– Что Ксандо?
– не понял Мольх.

– Понимаешь, - судорожно застрочил княжич, - У нас в замке есть неписаное правило, формальность, что на пуговицы, заклёпки, одежду, оружие и прочую дребедень, которая изготавливается в нашей кузнице, наносится титул и первая руна имени обладателя. Иногда это помогает установить владельца вещи, если она потеряна. Смотри, у меня на оружии тоже гравировка есть - "КК", - продемонстрировал нож, - То есть, княжич Кадрош. У отца, соответственно, КГ. У Блондека - КБ. А эта заклёпка принадлежит глашатаю Ксандо. Таких сочетаний букв в замке точно нет.

– Это не тот ли самый герольд, который распинался на публику, когда меня чуть не повесили?

– Да, он самый. Любимец отца, кстати. За словом в карман никогда не полезет, выкручивается из любых споров, и демагог жуткий. Но что его заклёпка делает здесь?

– Выходит, он сообщник злоумышленников, заколдовавших принцессу?

– Я не понимаю одного, Панкурт, как он узнал про этот ход? Кроме нас троих братьев и деда никто о нём не знал. Всех рабочих, которые рыли подземелья, он потом перебил, объявив их шпионами и изменниками.