– Твою гвардию, мою кавалькаду, - выругался вслух сыскарь и потянул себя за мочку уха, - А может просто прокутили деньги, а потом поняли, что это перебор и за такие расходы князь может осерчать?

Дверь распахнулась, прервав мысли Мольха, улыбаясь во весь рот, с двумя кувшинами пива в руках к сыскарю прошествовал Бордул. В последний момент споткнулся и вылил оба кувшина на камзол сыскаря.

– Ох, ты ж Праматерь, - деланно запричитал он, - Простите деревенщину неотёсанную, господин главный кромник. Не приучен я с посудой обращаться, только с людьми и бумагами.

– Ну и дурак! Вообще поразительно, что ты на таком посту, - отрезал сыскарь.

– Да ты хоть знаешь, паршивый граф, сколько я всего сделал для Верузии?!

– Слушай, Бордул, а ты вообще откуда родом?
– неожиданно сменил тему сыскарь.

Тот опешил, повращал глазами. Выдавил:

– Из Грындора я, а тебе-то чего?

– Из Грындора, говоришь?
– передразнил Бордула Мольх, специально коверкая букву "г" на деревенский манер, - большая деревня-то этот твой Грындор?

Бордул затрясся в приступе гнева, как большая крыса. Но сыскарь понимал, что ничего он ему не сделает, как на том унизительном допросе.

– Да я тебя, сейчас, гнида такая...

– Ну же, давай, покажи, на что ты способен!
– Мольх был само спокойствие, - это тебе не несчастных, распятых на дыбе, мучить. Запомни: это будет не драка, а избиение. Ни разу ещё не доводилось бить уроженцев деревни Грындор.

В комнату вошел Бартольд. Быстро оценил обстановку, увидел мокрого сыскаря. Положил руку на плечо Бордулу, уводя его назад от Мольха.

– Ты не шутил что ли?
– накинулся на главного кромника, - Зачем его пивом облил. Теперь жди взбучки от Гинеуса, уж я бы на его месте после этого точно князю рассказал, что ты по борделям ходишь за государственный счет.

– Да пошли вы оба!
– заорал Бордул, плюнул и выскочил, ещё громче хлопнув дверью.

– Знаешь что мне сейчас хочется Бартольд, - потянул себя за мочку уха сыскарь и, не дожидаясь ответа, продолжил: - закрыть глаза на законность, на правду, на расследование и сказать Гинеусу что принцессу в жабу превратил Бордул. Что он маг из Реевела или Сансэдара, принявший личину главного кромника. Ох, с каким бы я удовольствием смотрел, как он корчится на дыбе.

– Ты про то, что он психанул? Так это для него больная тема. Он же и правда из простолюдинов, хотя дослужился до должности главного кромника. У меня в предках были основатели Верузии, а я всего лишь его заместитель. Но только я на его происхождение внимания никогда не обращал, а некоторые так и норовят его носом в отца крестьянина ткнуть. По мне, так главное не происхождение, а убеждения. А Бордул своим патриотизмом сто очков вперед даст любому верузийскому герцогу или графу.

Повисла тишина.

– Ты закончил, или ещё на что-нибудь взглянуть хочешь?
– перевел тему заместитель главного кромника.

– Да, в принципе я посмотрел всё, что хотел, - сказал Мольх, - Но ещё с удовольствием ознакомлюсь с законами Верузии,

– Разве это как-то поможет делу?
– удивился Бартольд.

– Это личный мотив, - пояснил Панкурт, - Недавно нас с моим... с моим... да неважно... остановили стражники подозрительного вида, когда мы ехали на телеге.

– С полосатыми ножнами что ли?

– Да, они самые. Даже вы оба взятые - эталон вежливости по сравнению с ними.

– Так это ДПС, дорожно-патрульные стражники. Их ещё прапрадед Гинеуса учредил. Ими, кстати, наследник престола командует, - игнорируя колкость, ответил кромник.

Бартольд выудил из шкафа массивный фолиант.

– Это наш свод законов. Про ДПС то ли пятый, то ли пятнадцатый раздел, точно не помню. Я пешком всегда хожу, ибо это для здоровья полезно, так что в суть этих патрульно-дорожных я не вникал.

– А не опасно кромнику пешком после службы ходить? Все-таки такая должность подразумевает немало врагов, - спросил Мольх.

– Ну а меч на что? Для красоты что ли?
– хохотнул Бартольд.

– Ты не подумай, только, что я беспокоюсь за тебя или что-то в этом роде. Плевать мне на тебя, и на твоего начальника жирного.

– Взаимно, - сладенько улыбнулся Бартольд.

На корешке фолианта красовалась плаха, маска палача и две перекрещённые алебарды. Надпись гласила, что это "Свод неукоснительных к исполнению законов Верузуии, издание сто четвёртое, дополненное".

– Часто у вас законы меняются, - неодобрительно покачал головой сыскарь.

– Каждый князь норовит свои законы придумать, - согласился кромник, - ты наш налоговый кодекс ещё не видел, там количество изданий за пятую сотню перевалило.

– Да уж, - хмыкнул Панкурт, - в Гардарии свод законов неизменен вот уже три века.

– У каждого свои недостатки, - улыбнулся Бартольд.

– Но не каждый так старательно их демонстрирует.

Сыскарь наугад открыл фолиант примерно посередине и попал на параграф, описывающий запрещённые к производству и продаже на территории Верузии эликсиры. Здесь, как и в Гардарии, были запрещены эмульсии на основе человеческой крови, строжайшим образом наказывалось употребление снадобий, в составе которых использовалась плацента, почему-то не рекомендовались к использованию, однако никак не наказывалось, использование мази для роста волос. За продажу и употребление эликсира для увеличения органики полагалось битье плетьми, а в скобках был указан состав этого снадобья, после прочтения которого сыскаря чуть не стошнило. Строка с составом почему-то была подчеркнута гусиным пером. Также под запретом были микстуры, содержащие человеческие выделения, интересно, и кому бы пришло в голову употреблять эту гадость. Повешением закончилась бы попытка сотворить вытяжку из остатков эксгумированного трупа, а тому, кто пытался изготовить пилюли из костного мозга, грозило, как минимум усекновение головы, а в зависимости от количества и четвертование. Строжайше воспрещалась частная торговля некоторыми популярными в Гардарии специями, видимо, это было прерогативой государства.