Да"Эйн перевёл на меня ставший рубиновым взгляд.

– Исходя из провального результата операции, нет, ТариАна. Но я Охотник, и это Долг Тёмной крови. Ничего личного.

Ребята молчали, но судя по лицам, шансы делотов на жизнь упали до нуля: Долг крови признавался всеми Перворождёнными. Да"Эйн был спокоен. Интересно, как он собрался реализовывать своё право на месть?

– Тебе не кажется, что результат закономерен, князь Хэлеворн?

– Ты о чём, ТариАна?

– Лишение Слова не страшнее лишения Существования, Тёмный. Как можно отправлять в Пустоту ребёнка, которому всего навсего не повезло родиться у "незаконной" матери, и оправдывать это интересами клана? Вы сами создаёте своих убийц и сами их убиваете, утверждая, что они не эльфы и снисхождения не заслуживают. Так почему ты решил, что они должны относиться к вам иначе?

Наши глаза встретились. Нет, Да"Эйн, со мной этот номер не пройдёт. Я приняла тёмный клинок взгляда на свой, не скрывая его истинной Силы. ФиДель и Гил, одинаково сложив на груди руки, с интересом наблюдали за поединком. "Тёмный клинок" раскалился и начал плавиться.

– Не испытывай судьбу, князь: внешность обманчива, - не выдержал Сомбрэль.

Что есть, то есть: атани-Навигатор постоянно сбивала с толку Перворождённых. Впрочем, разумному достаточно. Да"Эйн опустил глаза, вовремя прервав поединок.

– Прости, Тир-Элен"на, это больше не повторится.

Он откинулся в кресле и застыл, вцепившись в подлокотники. Я кивнула, принимая извинения. Казалось, князь ждал чего-то ещё, и когда этого не произошло, изумлённо взглянул на меня. Раздался смешок Сомбрэля.

– Расслабься, князь Да"Эйн: силлемари не наказывает за дерзость.

– Погоди, как ты сказал? Силлемари?!
– поразился Гил.

– Силлемари - Светлая Мать, гватамари - Тёмная, - пояснил Охотник.
– Светлая гватамари - это всё равно что Светлая Тьма. Так не бывает.

– Логично. И звучит неплохо, - оценил ФиДель.
– Однако твоему соплеменнику повезло, Сомбрэль: он нарвался на Светлую. Интересно, князь Хэлеворн, чем бы на твой вызов ответила Тёмная?

Ду серке мрачно взглянул на него.

– Один на один получил бы пощёчину, при свидетелях - плеть. Как видишь, ничего интересного, князь Л"лиоренталь.

– Элута-ар, - только и смог сказать Гил.

Да"Эйн с Сомбрэлем переглянулись. На их лицах было написано: "Вам, Светлым, не понять". Ну почему же не понять? Иногда я очень понимаю гватамари.

– Так что там с пленным ду серке, Да"Эйн?
– напомнила я.

Эльф пожал плечами.

– Ничего, ТариАна. Я не собирался возвращаться в Ломэдор, и соплеменники меня не интересовали.

– И ты даже не пытался изменить его участь?

– Зачем? Вернуть его в Эльдамаль я всё равно бы не смог.

– А свобода?

Да"Эйн пожал плечами.

– Свобода относительна, силлемари, - князь слегка улыбнулся, пробуя "на вкус" новое слово.
– Кхилин-Заррат, по сути, та же тюрьма, только больших размеров.

– Темнишь, Тёмный, - покачал головой Гил.

– Ну, на то я и Тёмный, - усмехнулся ду серке.

– Тогда тебе самое время выйти на Свет, - заметил ФиДель.
– И лучше самому, а то полыхнёт - зажмуриться не успеешь.

– Я же сказал, князь Л"лиоренталь: это больше не повторится!
– отрезал Да"Эйн и, взглянув на меня, уже тише добавил:

– Даже если ТариАна оспорит моё право на Долг крови.

– Я не буду оспаривать твоих прав, Да"Эйн, я просто реализую своё: Арбитр должен выслушать обе стороны.

– Силлемари, ты говоришь об убийцах Перворождённых, - осторожно напомнил князь.

– Пусть так. Но сейчас ты обвиняешь их в преступлении, которого они не совершали.

Князь вскочил, забыв об осторожности.

– Они шли убивать, их просто вовремя остановили!

– Не сомневаюсь. Но тогда и спрашивать с них нужно только за намерения, не так ли? Сядь, прошу тебя.

Да"Эйн покачнулся. Сомбрэль помог ему опуститься в кресло, заметив: