– Наоми, мы же не в каменном веке, – попыталась успокоить меня она. – За жестокое обращение с мужчинами положен большой штраф. Мужчину у нее отнимут, а могут даже запрет наложить на приобретение другого. Так что не плачь, есть у них защита. Верховный суд.

– Да какой, к черту, суд?! – взорвалась я, отстранившись и поднявшись. – Я еще не слышала, чтоб за убийство мужчины кого-то наказали не штрафом, а хотя бы тюремным заключением. А они даже защищаться не могут! Эти ошейники чертовы, они же просто парализуют! Как можно спасти свою жизнь, когда ты в полной власти неадекватной девчонки, а на шее эта штуковина?!

– Наоми, прошу, не волнуйся ты так, – попросила Кайла, не на шутку взволнованная моей пламенной речью.

– Да как мне не волноваться, когда моя близкая подруга, которую я знаю полжизни, вдруг стала Джеком Потрошителем?! – отвечала я, активно жестикулируя. – Когда ты и Джейми отдаете Кая бог знает кому, возможно, такой же идиотке как Мили! Когда мой Кит неизвестно где, с этим проклятым ошейником на шее!

– Такова жизнь, – философски заключила Кайла, пожимая плечами.

– Мне это все не нравится! – я, не знаю почему, указала на окно. Возможно, имела в виду город или Либру вообще. – Я терпеть и молча наблюдать за этими бесчинствами не стану! Я вступлю в эту дурацкую партию, но пусть не думают, что я буду деньги на приюты жертвовать, чем и ограничится мое участие в судьбе мужчин. Я… я положу конец этому беспределу.

Кайла наблюдала за мной, пока я мерила спальню быстрыми шагами и усиленно придумывала, как изменить существующий порядок вещей и государственное устройство. Я понимала, что выгляжу глупо и несу полнейший бред, но это шло от сердца.

– С чего начнешь? – усмехнулась она. – Подружку свою оттаскаешь за волосы?

Я вспомнила, с чего начался разговор, и немного успокоилась.

– Надо Синди позвонить, – я взяла со столика пульт и вызвала на экране монитора адресную книгу.

– Я подожду тебя на кухне, – подруга поднялась и вышла.

На экране появилась надпись, сообщающая, что Синди получила запрос с моего компьютера. В следующий миг я услышала ее голос, спокойный и приветливый. Изображения не было, значит, она не дома.

– Привет, Синди, это Наоми, – начала я торопливо, не зная, видит ли она меня.

– Привет, – ответила подруга. – Рада слышать.

– Как Алекс? – задала я волнующий вопрос.

– Нормально, – судя по голосу, Синди улыбалась. – Что ему сделается? Лежит вон, все мороженое сожрал.

– Мороженое? – тупо повторила я, ожидая совсем другого от подруги. Слез, жалоб, проклятий в адрес Мелани. Хотя, почему я так решила? Синди же не волнует судьба мужского населения Либры, а Алекс для нее всего лишь капиталовложение. Если он жив, значит, его можно вылечить, и он дальше будет приносить ей деньги.

– Да, я принесла ему мороженого, – пояснила подруга прежним беззаботным тоном. – Он его любит. Думала, хоть поделится со мной.

– Можно, я приеду? Вы где? – робко спросила я, потеряв весь свой прежний запал борца за права мужчин.

– Приезжай, если больше нечем заняться в выходной день, – Синди опять улыбалась. В ее тоне чувствовалась ирония.

– Пока нечем, – кивнула я, глядя на город за окном. – Вечером званый ужин, а пока я абсолютно свободна.

– Званый ужин? Как здорово, – веселилась подруга.

– Да ладно, это у Кайлы, так что почти семейный ужин, – отмахнулась я.

– Привези ее с собой, – неожиданно предложила Синди. – Эта клиника для мужчин очень любопытное место.

– Она чем-то отличается от обычных? – не поняла я, решая, брать ли Кайлу с собой. Она не любила ни мужчин, ни мест их обитания.

– А ты думала, что для них строят такие же роскошные апартаменты, как и для женщин? – потешалась Синди над моим невежеством. – Ты же была в общежитии, где агентства содержат свой товар. Можешь составить мнение о том, как выглядит мир мужчин, у которых нет таких богатых покровительниц, как мы с тобой.

– Что, больница тоже похожа на барак? – брезгливо поморщившись, уточнила я.

– Не похожа, это и есть барак, – усмехнулась Синди. – Я тут нахожусь в душной громадной комнате на двадцать кроватей. Свободных мест нет, так что можешь нарисовать себе картину. Ни климат-контроля, ни выхода в городскую сеть, ничего. Это просто четыре стены и дырка в одной из них, чтоб воздух свежий впускать раз в неделю.

– Ты шутишь? – я поежилась.

– О, Наоми, я бы тебя свозила на север страны, где есть такие милые места, как живые торги, – Синди отвлеклась, как видно, чтоб ответить кому-то рядом с ней.