Думал, что Булгаков расскажет вам всё про меня, и потому откладывал писать. А он всё откладывает из-за слабости Саши.1 Вы мне столько делаете доброго, милый друг, что мне надо все отношения с вами свести на повторение благодарностей за всё и за всё. Теперь же благодарю особенно за Булгакова и Беленьк[ого].2 Оба работают, и так хорошо. Мне кажется да я и вполне уверен, что мне ничего не нужно, а кончается тем, что два таких работника не переставая работают и всё не успевают. А всё оттого, что приписывают мне не свойственное мне значение, и я по слабости своей поддаюсь этому соблазну. Одно могу сказать, только вам по секрету, что все-таки последнее время всё чаще и чаще в середине жизни ясно сознаю, что ничего не желаю, ничего знать не хочу, кроме того, чтобы жить только перед Ним, только чтобы исполнить то, чего Он хочет от меня, хотя я и не знаю и не могу, да и не хочу знать зачем. — Жалко мне вас, хотел сказать, что жалко, но это неправда, за ту борьбу, к[отор]ую вам приходится вести с своим телом, нет, мне не жалко, п[отому] ч[то] знаю, что эта борьба нужна вашей душе. Говорю так, п[отому] ч[то] знаю, что те борьбы, к[оторые] мне приходится выдерживать, совсем другого характера — борьбы недоброты, в периоды физического недомогания — печени, — бывают все-таки плодотворны. — Казалось, что много нужно б[ыло] писать о делах, а начал писать по душе, и ничего оказалось не нужно, кроме того, чтобы чувствовать и подтвердить свою душевную близость с вами, не с вами, а с тем, к чему мы идем и в чем сближаемся со всеми.

Последнее время всё чаще и чаще, яснее, спокойнее думаю о смерти и это очень помогает жить.3 Общения по письмам и личных оч[ень] много, и это и радует и обязывает. Занят я теперь книжками по отделам.4 Иногда кажется хорошо, а иногда оч[ень] плохо. Вы оч[ень] мне недостаете, чтобы решить. Пошлю вам те, к[оторые] готовы. Постарайтесь быть как можно строже. Набросал один довольно большой рассказ. Пока думал о нем, он мне оч[ень] нравился. А когда написал — писал в дурном состоянии — он оказался очень плох. Не брошу, а постараюсь переделать и исправить.5 Еще есть три плана — всех 4, к[оторые] хотелось бы написать6 в хорошие минуты и на досуге. Темы мне оч[ень] нравятся, но дело в исполнении. А мне кажется, что я уже отписался. Все ваши распоряжения о моих писаниях, как всегда, одобряю и благодарю. Целую вас, Галю, Димочку. Таня едет в Моск[ву], хорошо бы б[ыло], если бы она съехалась там с вами. Саша нынче была в ванне, только слаб[а].

Л. Толстой.

1 мар. 1910

Отрывок опубликован: «Толстой и Чертков», стр. 403.

1 В. Ф. Булгаков должен был поехать в Москву.

2 Самуил Моисеевич Белинький (р. 1877), сотрудник В. Г. Черткова; был послан им в Телятинки для переписки на пишущей машинке работ Толстого и его писем.

3 См. запись в Дневнике 1 марта, т. 58, стр. 21.

4 Составлением сборника «Путь жизни». См. прим. к письму № 879.

5 Речь идет о рассказе «Ходынка». См. т. 38.

6 Не установлено, какие 3—4 плана имеет в виду Толстой. См. Дневник 26 февраля 1910 г. (т. 58, стр. 20).

1910 г. Марта 8. Я. П.

8 марта 1910.

Сейчас получил ваше длинное письмо и наскоро прочел его. Перечту еще, особенно то место о жизни в настоящем, к[отор]ой я приписываю большую важность.1 Я весь поглощен теперь составлением книжек из Н[а] к[аждый] д[ень]2 и потому не могу заняться предисловием. В книжк[ах] этих опять то же предисловие.3 О видимых последствиях своей деятельности скажу то, что считаю необходимым4 не думать об этих последствиях, очевидно не доступных мне в мои 81 г., но также не доступных мне, если бы я жил 8000 лет, но, к сожалению, не могу не видеть их и не радоваться по тем письмам5 и тем посещениям, к[отор]ые ежедневно получаю.

Мне хорошо. Благодарю большей частью за прекрасное благо жизни. Тут Стахович, к[оторый] сейчас уезжает. Я читал предисловие Толстой к моим письмам. Меня это тронуло.6 Как явно, что она, религиозная натура, не может принять истины, отрицающей всю ее жизнь и прошедшую и будущую, ухватывается за то извращение истины, к[отор]ое оправдывает ее, даже не то что оправдывает, а, несмотря ни на что, дает возможность общения с богом.7 Надеюсь, до свидан[ия], милый друг. Сердечн[ый] привет вашей матушке.

Л. Т.

1 Ответ на письмо Черткова от 5 марта 1910 г. См. запись в Дневнике 7—8 марта (т. 58, стр. 23). На конверте карандашная помета Толстого: Отве[чать].

2 Составлением книжек из «На каждый день» Толстой называл свою последнюю работу над систематизацией мыслей мудрых людей. Толстой перерабатывал и систематизировал материал сборника «На каждый день» так, чтобы мысли составляли отдельные книжки на одну определенную тему, числом 31, по числу дней в месяце. Работа эта впоследствии названа «Путь жизни». Опубликована в 1911 г. в изд. «Посредник». См. т. 45.

3 Предисловием Толстой называет «Предисловие к «Пути жизни». Над этой работой он особенно много трудился в последний год своей жизни, переделав ее более ста раз (имеется 92 рукописи «Предисловия», см. т. 45). Толстой имел намерение поместить это «Предисловие» к сборнику «На каждый день», но потом решил поместить его к своему последнему сборнику — «Путь жизни».

4 В подлиннике: необходимых

5 За последние 10 месяцев жизни Толстой получил свыше 3600 писем. На 806 писем Толстой ответил лично, и более 520 писем написано по его поручению, в большинстве случаев по им самим набросанному автографу-конспекту. Таким образом, в одном 1910 г. Толстой отозвался более чем на 1327 писем. См. тт. 81 и 82.

6 М. А. Стахович, приехавший в Ясную Поляну 6 марта, привез с собою приготовленный к печати экземпляр «Переписки Л. Н. Толстого» с гр. А. А. Толстой». Издана в 1911 г. Обществом Толстовского музея. «Предисловием» Лев Николаевич называет воспоминания А. А. Толстой, помещенные в начале книги.

7 Более подробно свое впечатление от чтения переписки с А. А. Толстой и ее воспоминаний Лев Николаевич изложил в своем Дневнике в записи 7 марта. См. т. 58, стр. 22—23.