– Граф, - слышу я Трента. Он весь грязный; в пыли его одежда и разводы по лицу, что

перекашивают его шрамы, делая их еще страшнее.

– Что такое?

– Ты с Вивиан собираетесь прогуляться?

– Да, а что-то не так?
– я слушаю их. Лицо Графа напряжено и он внимательно

смотрит на Трента. Два хладных, за которыми беспрекословно пойдут все остальные. От

них исходит сила волнами, которая меня едва не сшибает с ног.

– Ты сказал ей, что произошло за этот период, пока она была в лаборатории?
–

старательно отводит от меня взгляд Трент.

– Нет. Это может и подождать.

Граф настроен серьезно. Он непреклонен.

– Она должна знать, насколько все важно. Насколько важен ее ребенок!

– Что не так, Граф?
– решаюсь я спросить. Он лишь сильнее прижимает меня к себе в

защитном жесте и дарит мне мягкую улыбку, но глаза его остаются все еще злыми. Они

из-за Трента. Он влезает в его планы, а Граф этого не любит. Тату на его лице мне кажется

сейчас черными змеями, которые раскрывают свои пасти в намерении убить своего

противника. Вся его поза говорить о возможности нападения. Хищник готовится к броску.

– Ничего, любимая. Все хорошо. Я тебе объясню, но позже. Сейчас же, - делает он

упор на эти слова. Трент молча стоит рядом. Он понимает, что это обращение уже к нему.
–

мы просто пойдем и прогуляемся. Нас ждет пикник.

Я смеюсь. Пикник, когда на небе ходят серые тучи, наскакивая и подталкивая друг

друга. Вот-вот должен прогреметь гром.

Я вздыхаю и поддерживаю свой, ставший тяжелым, живот. Я передвигалась за все эти

месяцы лишь по палате, а кормили меня на убой. Сейчас я стала похожа на свинку. Но из-

за холодного ветра, что обдувает меня, моя температура не так сильно дает о себе знать.

Граф верно сделал, что выбрал такую погоду. Это единственная моя возможность

выбраться на свободу из заточения стерильной палаты.

– Знаешь, ты ее сильно оберегаешь. Превратился неизвестно в кого, - хмыкает Трент.

Граф рычит на него, уводя меня за свою спину.

– Я могу и не сдержаться.

– Лучше бы ты не сдержался и рассказал, что все поселения хладных уничтожены.

Мы — последние. Она — мишень. И все мы в большой жопе!
– стальным голосом говорит

Трент.

Неужели?!

– Почему, тогда нас не уничтожили?
– вырывается у меня вопрос. Он адресован

Тренту.

– Лес спас тебя и твоего ребенка.

Я так и думала.

– А остальные?

– Остальные находились на таких же открытых местностях, как и наш, - целует меня

Граф и гладит большим пальцем щеку.

– И они...?

– Их нет. Такая же полная зачистка. Как было и у нас. Газ работает на «отлично».
– в

голосе Графа сквозит боль.
– Ну что, доволен?
– поворачивается он к Тренту.

– Правда не всегда сладка. Но от этого она не перестает быть ею. Правда необходима.

Трент больше не остается с нами. Он больше не задерживает нас.

Много информации. Мне нужно присесть.

– Тебе плохо?
– пугается за меня Граф.
– Присядь, - помогает он меня присесть на

небольшой камень, что здесь рядом.

– Нет. Просто, устала, - пытаюсь успокоить его.
– Мы идем?

– Ты уверена?

– Уверена. Идем, - поднимаюсь я, спеша идти дальше, пока он совсем не передумал.

Ведь, он может так поступить. Надо его знать.

Граф не противится мне. Он просто сдается и следует за мной.

Мы поднимаемся наверх. К той самой поляне. Там открыто. Над нашими головами

ходят тучи. Все серо кругом и словно давят на плечи.

Посередине лежит плед, что придавлен огромной плетеной корзинкой. Из нее торчат

бананы. Желтые, свежие и такие аппетитные.

– Там бананы!
– радуюсь я как ребенок.

– Да, я знал, что тебе это понравится. Но там много еще всего, - дает мне свободу и

указывает рукой в сторону нашего пикника Граф. Я отрываюсь от него и ускоряю шаг на

сколько для меня это возможно.
– Осторожно, не торопись.

– Хорошо.

Я сажусь на краешек пледа, подгибая под себя ноги. Напротив опускается Граф, он не

отрывает от меня свой взгляд.

– Расскажи мне все, что происходит!
– я хочу все знать. Мне просто опротивело то, что я живу как слепая и меня просто водят на веревочке.