Шрифт:
– А что вдруг передумал?
– Так усомнился Валерий Иванович в истинной ценности этой рухляди.
– И кто же посеял в нем эти сомнения?
Макаров спросил просто так, как-то сам собой выскочил у него этот вопрос. Он даже на ответ не надеялся. А Верочка неожиданно перевела взгляд на него, перестав общаться с кем-то невидимым за его спиной, и даже улыбнулась.
– Вопрос в точку, господин полицейский. А сомнения в нем породил Георгий Георгиевич. – Верочка с благоговением назвала фамилию, бывшую на слуху в их городе. – Он как раз пришел к Валерию Ивановичу хлопотать за свою какую-то дальнюю родственницу. Или родственницу своих дальних родственников, точно не могу сказать. Она тоже оказалась в погорельцах. Так вот они и хохотали вместе над чудаком Савельевым, решившим найти клад в бывшей коммуналке. Вы же знаете, в этом доме кто только не жил!
– Слышал, – сдержанно кивнул Макаров.
Сердце в груди тяжело ухало, подмышки вспотели, невзирая на холод в Верочкином кабинете. Кажется, кажется, кажется, он нащупал породу!
– Так вот Георгий Георгиевич тоже известный коллекционер и истинный ценитель старины. Говорят, его загородный дом – настоящий музей! Чего там только нет! Валерий Иванович однажды даже сказал мне, что, будучи у Георгия в гостях, видел настоящий пиратский стол, да! И сундук с пиратского корабля. Это так… романтично! – Верочка сложила сухонькие ладошки на впалой груди. Сморщенные веки полуприкрыли ее рыбьи глаза. – И вот они смеялись, смеялись, а потом вдруг Георгий и попросил поселить эту самую родственницу в этом доме. Кто, говорит, как не она, сумеет отличить фальшивку от подлинника. И если в старых перекрытиях есть хоть что-то намекающее на истинную ценность, есть хоть что-то, кроме короеда, она увидит. Валерий Иванович согласился без вопросов. Он очень уважает Георгия Георгиевича. Да его весь город уважает. Известный меценат!
– Что же он свою родственницу поселил в такие трущобы? – скрипнул зубами Макаров. – Меценат-то ваш.
– Говорю вам, все дело в негласном пари. У Георгия Георгиевича с Савельевым десятилетнее соперничество. У них просто дело чести – умыкнуть из-под носа друг друга какую-нибудь редкую вещицу. Я не выдумываю, не подумайте. Это Валерий Иванович так говорит.
– Понятно… – Макаров поблагодарил ее и попятился к двери, а потом, будто вспомнив, спросил: – Как, говорите, фамилия этой родственницы?
– Сейчас гляну, – кивнула охотно Верочка и защелкала мышкой компьютера. – Так, так… Ага, вот она. Николаева… Родственница нашего коллекционера и мецената – Ольга Николаева. И там еще поселился ее то ли брат, то ли сват. Будто присматривать за ней. Без регистрации Валерий Иванович попросил его поселить. Так что данных на него у меня нет…
Глава 19
– Это что же получается?! – вытаращился на Макарова полковник, успев перед этим запустить в сторону окна авторучкой. – Наш бедный мышонок состоит в банде?!
– Почему сразу в банде, товарищ полковник? – неуверенно проговорил Виталий, у него вообще все в голове перемешалось.
– А как еще расценить благодеяние господина нашего мецената?! – Последнее слово из уст полковника прозвучало как ругательство. – Он селит свою соучастницу в старый дом, который, по их мнению, хранит множество тайн. И там же размещает еще одного своего помощника. Для подстраховки, так сказать! Николаева сближается с Агаповым. И как только тот выкладывает им все свои секреты, они его убирают. Николаева арестована. Но она нужна им на свободе. И они убивают соседку Николаевой, чтобы снять с той подозрение. Николаеву выпускают, ее встречает один из злоумышленников, и она исчезает. Бесследно исчезает, Макаров. А заодно и лысый этот. Как там его?
– Никитин, – подсказал Виталий.
– Во-во, Никитин. Ну, что скажешь? – Полковник уставился злым неуверенным взглядом на капитана. – Как тебе моя версия?
– Все бы ничего, товарищ полковник, если бы не причины, по которым мы арестовали Ольгу Николаеву.
– То есть?
– Ее руки и одежда были выпачканы кровью. Когда она спала, кто-то проник к ней в комнату и выпачкал ее. Зачем?
– Зачем? – эхом повторил полковник.
– Думаю, чтобы подставить. А кто мог это сделать?
– Кто? Кто?! – Полковник терял последнее терпение. – Не тяни ты, Макаров!
– Тот, кто убил Агапова.
– И кто же это, по твоему разумению?
– Никитин. Думаю, это сделал Никитин. Он убийца, товарищ полковник, – твердо проговорил Виталий, он и в самом деле был в этом уверен. – И если Николаеву еще можно заподозрить в сговоре с Георгием Георгиевичем, то уж в сговоре с Никитиным никак нельзя. Они враги. С давних пор враги.
– Так, ладно… – Полковник выбрался из-за стола, заложил руки за спиной, прошелся вдоль окон. – То есть ты хочешь сказать, что Никитин действовал сам по себе, а девушка с этим коллекционером – сами по себе?
– Видимо, так.
– Ага! Вот ты и попался, капитан! – обрадовался полковник, подходя к Макарову вплотную и глядя на него снизу вверх: полковник едва доставал ему до подбородка. – Кто тогда убил соседку Николаевой?
– Никитин.
– Зачем?! Зачем, если он идейный враг Николаевой и ему совершенно не нужно, чтобы она вышла на свободу?!
– Да, белиберда какая-то получается. – Макаров тяжело вздохнул. – Бывший участковый Николаевой утверждает, что Никитин тупой урод. Что он не смог бы провернуть такую сложную комбинацию без кукловода. Может, Никитин действовал не один? Может, у него был хозяин?