Шрифт:
Коммунистическая вышка*
По слухам, Юденичем сломана мощная радиостанция Детского Села.
Радиостанция у Детского Села, Увы, она уж не цела – Воздушная скороговорка! От Вудро Вильсона, злой радости полна, Несется радиоволна Ллойд-Джорджу в Лондон из Нью-Йорка: «Ну, как дела? Ну, как дела?» «Победа! Праздновать ее должны мы пышно. Радиоголоса из Детского Села Не слышно!» А башня Эйфеля стучит-стучит-стучит: «В России радио молчит!» Как угорелые, в Париже Буржуи мечутся по банкам, по кафе: «Ура, Юденич-Галифе!» «Побольше крови – к цели ближе!» «Великолепные дела!» «Победа, праздновать ее мы будем пышно, Радиоголоса из Детского Села Не слышно!» Умолкло Детское. А жуть врагов берет: «Юденич! Что ж он стал? Вперед!» Но у Юденича одышка. Не уничтожена могучая волна. Вся Русь Советская – одна Коммунистическая вышка! Глух лакированный апаш, Но к тем, кто, век трудясь, живет совсем не пышно, К их сердцу братскому доходит голос наш. Им сердца нашего биенье Слышно! Слы-ы-ы-ш-но!Миллиончик-миллион*
Письмо деникинским «добровольцам»
Белогвардейские газеты сообщают, что московские купцы ассигновали один миллион рублей «николаевскими» тому полку добровельческой армии, который первым вступит в Москву.
Что, подлецы, довоевались? Почем цена продажных душ? На чем с купцами сторговались? За то, чтоб вы в Москву ворвались, Какой купцы сулят вам куш? Хе-хе, талончик, Ха-ха, талон На миллиончик, На миллион! Не смоет никакое мыло Кровавых пятен с палачей. В полку б тысчонки две вас было, «Бери: „пять катенек“ на рыло От благодарных богачей!» Хе-хе, талончик, Ха-ха, талон На миллиончик, На миллион! Не повезло вам, душегубы: Бумажки мимо проплыли. Теперь облизывайте губы: Не взять пять сотен почему бы Заместо воли и земли? Хе-хе, талончик, Ха-ха, талон На миллиончик, На миллион! На добровольце – рвань, опорки. И вдруг – пять сотен молодцу! Эх, открывай, купец, затворки! Глядь, за полфунтика махорки Пошли «все катеньки»… к купцу. Хе-хе, талончнк, Ха-ха, талон На миллиончик, На миллион! Купцу попавшись на уловку, Для добровольца б дурака Осталось что? Продав винтовку, Купить хорошую веревку И поискать в лесу… сука. Хе-хе, талончик, Ха-ха, талон На миллиончик, На миллион! Предатель злой родного люда Иного стоит ли конца? Слышь, добровольная паскуда? Иди и вешайся, Иуда, В кулак зажавши «дар» купца. Хе-хе, талончик, Ха-ха, талон На миллиончик, На миллион!Привет новым коммунистам*
* * *
Привет вам, новые герои-коммунары! Вы в пору тяжкую под красный встали флаг. На наши первые, но мощные удары Ударом отвечать уже не в силах враг. Еще то там, то здесь в отчаянье он бьется, Но страх, предсмертный страх кривит его лицо, И с каждым днем то там, то здесь на части рвется Сжимавшее нам грудь железное кольцо. Еще один удар, и мутною волною От нас откатится враждебная орда, И над великою советскою страною, Взнесенный в вышину рукой бойцов стальною, Зареет гордо флаг победного Труда! Танька-Ванька*
Фронтовая песня
Красноармейцы Петроградского фронта называют танки – «таньками».
Танька козырем ходила, Пыль по улице мела, Страх на Ваньку наводила, Форсовитая была! «Ванька, глянь-ка: танька, танька!.. Подступиться – думать брось!» Расхрабрился как-то Ванька, – Танька, глядь, копыта врозь! Уж как Ванька размолодчик, Он прицел берет на глаз. Нынче красный он наводчик В артиллерии у нас. «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Эх ты, дуй ее наскрозь!» Как пальнет по таньке Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! В Красной Армии воякой Ванька стал за первый сорт, В переделке был он всякой, И в бою Ванюха – черт. «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Эх ты, дуй ее наскрозь!» Как пальнет по таньке Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! Ежли кто при виде таньки Вдруг начнет ошалевать, Ванька лается: «Без няньки Не привыкли воевать?!» «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Ну так что?! Сплошал, небось? Эх ты, трус!..» Как ухнет Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! Вишь от таньки как подрали Все под Детским-то Селом. Мы ж руками танек брали Под Одессой и Орлом. «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Ну так что?! Сплошал, небось? Эх ты, трус!..» Как ухнет Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! «Таньке ходу нет в болоте, Не пойдет она в снегу. С пушкой подступы к пехоте Не один я стерегу». «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Где она? Собьем, небось!..» Как пальнет по таньке Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! «Пусть лишь танька подвернется, Угощу я калачом. Танька к белым не вернется, Не вернется нипочем». «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Не уйдет от нас, небось!» Как пальнет по таньке Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! И у нас теперь умело Стали танек снаряжать. Да не в таньках, братцы, дело: Трус всегда охоч бежать. «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Ну так что?! Сплошал, небось? Эх ты, трус!» Как ухнет Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! Шкурник вечно в злой тревоге, Смотрит в страшные очки. Все телеги на дороге Для него – броневички. «Ванька! Танька прет с разбега! Защищаться – думать брось!» «Да ведь это же телега, Пронесло б тебя наскрозь!» Жалкий трус от бабьей палки Убежит наверняка. Но бойцы стальной закалки Посильней броневика. «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Лезет, стерва, на авось!» Как пальнет по таньке Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! Танька тож не без осечек, Таньке люб не всякий грунт – И завзятый человечек Подорвет ее в секунт. «Ванька, глянь-ка: танька, танька!..» «Ладно. Справимся, небось». Как пальнет по таньке Ванька, – Танька, глядь, колеса врозь! Танька – ценный приз для смелых, Трусу – пугало она. Стоит таньку взять у белых – Белым сразу грош цена. Взвоют белые ребятки, – Тут их малость поднажать, Засверкают только пятки, Как начнут они бежать. На карачках за машиной Лезет белая орда. Таньку сбей – толпой мышиной Все помчат невесть куда: Унести лишь ноги рады. Красный, знай-ка, напирай, Таньки, пушки и снаряды – Все у белых забирай! Хоть не в таньках, братцы, дело (Надо смелость уважать!), Но и мы теперь умело Стали таньки снаряжать. Ванька – эвон! – через ниву Прет на таньке молодец, Дует белых в хвост и в гриву! Тут и песенке конец!На берег*
Гатчинский урок*
Белогвардейская песня
Уж как питерцы нажали, Батюшки, Мы из Гатчины сбежали, Матушки. Ох вы, танки, наши танки, Батюшки, Мы бежали вроде шпанки, Матушки. Без оглядки мы чесали, Батюшки, Животы свои спасали, Матушки. Ох ты, горе, наше горе, Батюшки, Сбросят питерцы нас в море, Матушки. Там нажмут и тут ударят, Батюшки, С флангов дуют, с тылу шпарят, Матушки. Офицеры – глянь, ребятки! – Батюшки, Засверкали только пятки, Матушки. Сам Юденич мчится полем, Батюшки, Позабыл, с каким паролем, Матушки. То ли «Питер», то ли «Нарва», Батюшки, Генеральская ты лярва, Матушки. Гнать умел ты нас в атаку, Батюшки, Эй, держи его, собаку, Матушки. Ежли нам спасенья нету, Батюшки, И Юденича – к ответу! Матушки. Питер всем нам даст пощаду, Батюшки, Но не этакому гаду, Матушки. Чем без толку отбиваться, Батюшки, Айда питерцам сдаваться, Матушки. Вот сбылось уже два года, Батюшки, Как вся власть в руках народа, Матушки. Повинимся ж нашей братье, Батюшки, Что и мы пришли в понятье, Матушки. Что урок мы получили, Батюшки, Нас под Гатчиной учили, Матушки. Что довольны мы наукой, Батюшки, Сам Юденич в том порукой, Матушки. Вот он – жирный да усатый, Батюшки, Черт проклятый, полосатый, Матушки. Пил он сладко, ел он плотно, Батюшки, Мы сдаем его охотно, Матушки. Получайте, петроградцы, Батюшки, Да простите всех нас, братцы, Матушки. Правда-матка*
Или – как отличить на фронтах подлинные листовки Демьяна Бедного от белогвардейских подделок под них
Вожу пером, ребятушки, По белому листу. С народом я беседовать Привык начистоту. За словом, сами знаете, Не лезу я в карман, Но не любил я отроду Пускаться на обман. За правду распинаюсь я Уж много-много лет И за словечко каждое Готов держать ответ. Написано – подписано, Читай меня – суди. Любовь и злая ненависть Сплелись в моей груди: Любовь – к народу бедному, И ненависть – к панам, К царям, попам, помещикам И всяческим «чинам». За то, что раскрываю я Всю правду бедняку, Меня б дворяне вздернули На первом же суку. Пока же на другой они Пускаются прием: Печатают стишоночки, Набитые враньем. Стишки моею подписью Скрепляют подлецы, Чтоб их вранье за истину Сочли бы простецы. Но с подписью поддельною Уйдешь недалеко. Мои ль стихи, иль барские, Друзья, узнать легко: Одной дороги с Лениным Я с давних пор держусь. Я Красной нашей Армией Гордился и горжусь. Мне дорог каждый искренний И честный большевик. В моем углу два образа: Рабочий и мужик. За строй коммунистический Стоял я и стою. Помещикам, заводчикам – Пощады не даю. Стремясь рассеять знанием Души народной мрак, Я – враг всех бабьих выдумок И всех поповских врак. Как вы, люблю я родину, Но – не рабыню-Русь, Которой помыкала бы Разъевшаяся гнусь. Люблю я Русь народную, Советский вольный край, Где мироедам – места нет, Где труженикам – рай. Еще, друзья, приметою Отмечен я одной: Язык – мое оружие – Он ваш язык родной. Без вывертов, без хитростей, Без вычурных прикрас Всю правду-матку попросту Он скажет в самый раз. Из недр народных мой язык И жизнь и мощь берет. Такой язык не терпит лжи, Такой язык не врет. У Кривды – голос ласковый, Медовые уста, У Правды – речь укорная, Сурова и проста; У Кривды – сто лазеечек, У Правды – ни одной; У Кривды – путь извилистый, У Правды – путь прямой; В сапожках Кривда в лайковых, А Правда – босиком, – Но за босою Правдою Пойдем мы прямиком!