Не нужно никакой метафизики, она только мешает здравому взгляду. Нельзя оценивать человека по его «стремлениям», поскольку у него только одно стремление (чтобы ему было «хорошо»), а то, что заявляется им в качестве «стремлений», – дело десятое. В этом смысле важен непосредственный итог, важно то, каковы поведенческие стереотипы, – не то, к чему человек устремлен, но то, чего он фактически достиг. И если он устремлен «замечательно», но его отношения с другими людьми, мягко говоря, оставляют желать лучшего, его дети демонстрируют аутоагрессивное поведение, то вполне очевидно, что никакие «стремления» не должны приниматься в расчет при оценке уровня развития его личности. Равно и «проблески», о которых говорит К. Хорни, а за ней и А. Маслоу с К. Роджерсом [299] и Р. Мэй, [300] не являются для нас существенным критерием, определяющим уровень развития личности, поскольку всякий такой «проблеск» грозит утонуть в личностном содержании, в дихотомичных личностных конструктах, [301] рационализациях, свойственных преодолению когнитивного диссонанса, [302] в оценках, предполагающих оказания предпочтения, апелляциях к «общечеловеческим ценностям», истине и т. п.

Динамика изменений в процессе развития личности характеризуется тем, что на этапе ПЗМ уровня ПЗМ человек ощущает себя как Другого (с большой буквы), инакового, при том что другие люди воспринимаются им как другие с маленькой буквы и «Другие» (неизвестные, но и не интересные, а также поддающиеся манипулированию, то есть предсказуемые в рамках, для них этой личностью отведенных). Личность отнюдь не «стремится» к подобным «озарениям», но обстоятельства заставляют ее «озариться», а эта боль от возникшего проявившегося одиночества заставляет (никаких стремлений!) его двигаться дальше – или вынуждает страдать, если такое движение наталкивается на препятствия, которые можно было бы преодолеть с помощью психотерапевта и которые так трудно происходят в отсутствие психотерапевтического сопровождения.

Именно такое одиночество и специфично для этого этапа (ПЗМ) этого уровня (ВЗМ) развития личности, от такого одиночества и «плохо» человеку, это «плохо» и следует нам выявить с определением действующих сил данного состояния, которое, по понятным причинам, не случается внезапно. Для того чтобы разочароваться во всех (то есть абсолютно во всех) с соответствующей заменой я-отождествленных ролей я-неотождествленными, требуется время. Для того чтобы ощутить, утвердиться в своей уникальности, терзаясь при этом чувством собственной недостаточности, неполноценности (которое усугубляется еще и тем, что человеку плохо), чувством несовпадения с самим собой, для этого также требуется время.

Эти «разочарования» и «утверждения» происходят поступательно, они не проявляются спонтанно – от случая к случаю; точнее, появляясь изначально таким образом, они постепенно обретают системный, целостный характер, апробируясь на различных отношениях, которым и будет подведен этот весьма печальный («разочарование»), но в то же время лестный («утверждение») для данной личности итог.

На этапе же ПЗМ уровня ВЗМ человек уже знает, что для него «хорошо», и он знает, что другие люди – Другие (с большой буквы), но он еще не умеет с этим жить, это «хорошо» ускользает. Теперь обстоятельства требуют от него новых поведенческих стереотипов: недостаточно просто понять, что другие – Другие, это должно стать непреложным законом, естественным, как ощущение земного притяжения, что проявится не как мировоззренческое убеждение, а как действие, то есть человеку (личности на уровне ВЗМ) придется не только осознать, что другие – Другие, но и позволить им быть таковыми, не испытывая при этом ни горечи, ни разочарования, ни желания их изменить. Этот процесс адаптации к новым реалиям, это изменение опять же не происходит мгновенно, для этого необходима практика, опыт новых отношений. И только тогда, когда инаковость Других будет восприниматься личностью уровня ВЗМ не как жизненная несправедливость или проявление ее бессмысленности, но как радующее откровение, только тогда можно будет говорить, что она преодолела этап ПЗМ уровня ВЗМ и не нуждается более в психотерапевтическом сопровождении, поскольку искомое «хорошо» личности будет достигнуто.

Таким образом, вторым существенным элементом, который нуждается в отчетливом прояснении при дифференциальной диагностике уровня развития личности, является указанная динамика. При этом нас не столько интересуют «стремления» человека, сколько та фактическая ситуация, которая имеет место на настоящий момент, с одной стороны, и поэтапные изменения, к ней приведшие, с другой. Без данных о динамике указанных изменений о развитии личности говорить нельзя.

В-третьих, при дифференциальной диагностике уровня развития личности необходимо выявить специфические изменения в ее структуре. Как уже говорилось, структура личности представлена тремя контурами: внутренним, средним и внешним. Внутренний контур – есть сущность личности, средний – состоит из я-отождествленных ролей, внешний – из я-неотождествленных. Вопрос о том, какой из контуров «главный», какой из контуров представляет «реальное Собственное Я», – не имеет ответа. Каждый реален, равно реальны и все роли, и сущность.

Однако если сущность – есть некая полипотентная возможность, ориентированная в плоскости социальных отношений (то есть отношений с Другим, другим, «Другим»), ограниченная только этой «плоскостью», но не в ней самой, то оба внешних контура (средний и собственно внешний) – есть уже некий весьма устойчивый результат реализации этой возможности. В этом смысле сущность предполагает возможность «изменчивости», а роли (средний и внешний контуры) – гарантируют «стабильность». Приводя этот пример отношения (эволюционная концепция), мы не можем не заметить, что ни то ни другое (ни образование (внутренний контур), обеспечивающее изменчивость, ни образования (средний и внешний контуры), обеспечивающие стабильность) само по себе не является предпочтительным, поскольку каждый из них, что называется, палка о двух концах.

Конрад Лоренц наглядно демонстрирует необходимость двух этих составляющих («изменчивости» и «стабильности»), равно как и их ограниченность: «Жизнеспособность вида, – пишет К. Лоренц в книге „Оборотная сторона зеркала“, – зависит от того, что постоянство его наследственных задатков находится в правильном равновесии с их изменчивостью. […] Равновесие между факторами, обусловливающими постоянство наследственного материала, и факторами, изменяющими его, у разных видов различно и во всех случаях приспособлено к изменчивости жизненной среды. […] В двойственности действия любых структур заключена проблема, стоящая перед живой системой – как перед видом, так и перед человеческой культурой: ее опорная функция должна быть куплена ценой жесткости, то есть потери степеней свободы! Дождевой червь может изгибаться как хочет; мы же в состоянии менять позицию нашего тела лишь в местах, где предусмотрены суставы. Зато мы можем стоять прямо, а дождевой червь не может. […] Структура – это приспособленность в готовом виде; и она должна быть в состоянии, по крайней мере частично, опять разрушаться [abgebaut werden – „разбираться“, „демонтироваться“] и перестраиваться, когда происходят дальнейшие приспособления и должно быть усвоено новое знание». [303]

Иными словами, если «запас» изменчивости у структуры мал, то ее ригидность, гарантирующая ей устойчивость в условиях стабильности факторов жизненной среды, при изменении этих условий окажет этой структуре дурную услугу – она должна будет погибнуть. Такова реакция внешних контуров личности на кризис этапа ПЗМ уровня ПЗМ, однако гибель внешних контуров личности актуализирует возможности внутреннего контура, несущего в себе фактор изменчивости и соответственно приспособления к изменяющимся условиям «жизненной среды» («жизненной средой» личности является ноосфера в самом широком понимании этого термина). Наиболее ригидными, разумеется, являются я-отождествленные роли, поэтому они и гибнут в первую очередь, «запас» изменчивости у внешнего контура больше, и он выполняет функцию приспособления в течение всех этапов уровня ПЗМ. Однако и он ограничен в своих возможностях к приспособлению, а потому ему также суждено погибнуть, если «жизненная среда» будет продолжать меняться, а его «функциональная широта» не предполагает подобных вариантов развития событий. Но если в первом случае (гибель устоявшихся я-отождествленных ролей) «новым» фактором «жизненной среды» является осознание человеком собственной уникальности (инаковости), то во втором (гибель разнородных я-неотождествленных ролей) таким фактором оказывается фактическое, исчерпывающее признание этой уникальности за Другим (с большой буквы), вынужденность такого признания.