Последующее замечание К. Юнга еще более существенно: «Символы круга и кватерниона, будучи признаками процесса индивидуации, направлены, с одной стороны, назад – к исходному примитивному устроению человеческого общества, с другой же стороны – вперед, к внутренней упорядоченности психе». [308] Если отвлечься от всей этой малопонятной метафизики, правда придающей аналитической психологии ее неповторимую изысканность, то удается вычленить два существенных момента, вполне отвечающих теоретической концепции развития личности: К. Юнг говорит о сущности личности («примитивное устроение») и о ее структуре, но не о той, что возникла в результате процесса формирования личности, а о той, к которой ведет процесс развития личности и пластичность (стабильность и изменчивость) которой была заявлена выше К. Лоренцом, то есть о «внутренней упорядоченности психе».

Таким образом К. Юнг представляет нам два вида «терапии» («с психологической точки зрения»), одна из которых решает задачи лечения психических расстройств, а другая – способствует развитию личности, где главным действующим фактором, по мнению великого швейцарца, является «перенос», то есть индивидуальные отношения, но к этому вопросу мы еще вернемся, а пока обратимся к весьма сходным воззрениям на этот вопрос Карла Ясперса.

В своей удивительной по широте охвата «Общей психопатологии» К. Ясперс вводит и проясняет два интересующих нас в свете настоящего изложения понятия: «экзистенциальная коммуникация» и «выявления». Первую он называет «последним и самым высшим, чего можно достичь в отношениях врача и больного», что «превосходит любые формы терапии». В процессе экзистенциальной коммуникации «терапия оказывается поглощена и ограничена единством двух личностей как разумных существ, каждое из которых выступает в качестве возможной экзистенции». «Предлагаемая оценка, – продолжает К. Ясперс, – уже не определяет правил, согласно которым ту или иную информацию следует скрывать или, наоборот, сообщать; вместе с тем выбор между умолчанием и откровенностью не осуществляется произвольно: нельзя сначала сказать человеку все, а потом предоставить его самому себе». [309] Нам представляется, что, когда К. Ясперс говорит, что «экзистенция в человеке – это то, что в мире является ничем не обусловленной причиной себя», он в каком-то смысле указывает на бессодержательность этой «силы», что, в совокупности со сказанным выше, дает возможность рассматривать экзистенциальную коммуникацию как понятийный аналог индивидуальных отношений, хотя есть в этом изложении К. Ясперса и белые пятна, что, к сожалению, не гарантирует нам полной уверенности.

Понятие «выявление» («Offenbarwerden») представляется нам более общим, нежели «самоактуализация», а потому и несколько другое по смыслу, но все же последнее в нем угадывается: «То, что имеет для больного окончательное, решающее значение, – пишет К. Ясперс, – можно назвать „выявлением“. Больной раскрывается для себя самого благодаря тому, что он, во-первых, усваивает сведения, сообщаемые ему врачом, и узнает о себе определенные подробности; во-вторых, он как бы рассматривает себя в зеркале и тем самым учится познавать себя; в-третьих, он внутренне творит себя, достигая все новых и новых глубин самопознания; в-четвертых, он подтверждает и наполняет содержанием процесс выявления своей сущности в ходе экзистенциальной коммуникации. Процесс самораскрытия, самопрояснения – это важная, существенная черта психотерапии; его не следует трактовать упрощенно, поскольку он представляет собой структурное целое, которое неизбежно распадется, если мы внесем путаницу в иерархию составляющих его стадий». [310]

К. Ясперс предписывает психотерапевту непосредственное профессиональное участие лишь в одном этапе «выявления», в первом – психотерапевт «сообщает сведения». Как нам представляется, речь идет о понятийной матрице, которая формируется психотерапевтом в Индивидуальной Реальности пациента, с тем чтобы обеспечить соответствующее означение того психологического опыта, который получит пациент в процессе «экзистенциальной коммуникации». О важности и ограничениях этого психотерапевтического воздействия мы скажем ниже, сейчас же важно другое: в процессе своего «выявления» (то есть самоактуализации, или, может быть, развития личности как такового) психотерапевт занимает не дидактическую, а вспомогательную позицию. Понять эту «инструкцию» достаточно трудно, но, по всей видимости, согласно К. Ясперсу, психотерапевт не понуждает, но лишь сопровождает этот процесс «выявления», возможно, он является тем «зеркалом», о котором говорит К. Ясперс, возможно, его роль сводится к роли vis-a-vis в «экзистенциальной коммуникации». Однако так или иначе, но «центр тяжести» безусловно должен быть смещен к самому пациенту.

После прояснения этих двух фундаментальных понятий – «экзистенциальной коммуникации» (индивидуальных отношений) и «выявления» (самоактуализации, процесса развития личности) – К. Ясперс проводит наконец и то различение, которое сейчас для нас наиболее существенно. «Итак, – пишет К. Ясперс, – выделяются две разновидности терапии. Во-первых, это форма терапии, при которой врач апеллирует к бытию самости (Selbstsein) больного, стремится прояснить ее на всех уровнях и, осуществляя действительную коммуникацию, выступает в качестве партнера в процессе выявления. Во-вторых, это такая разновидность терапии, при которой врач прибегает к методам естественных наук, ограничивая свою задачу соматическим и психологическим воздействием на патологически расстроенные механизмы. Эти крайние формы терапии радикально различаются по смыслу. Достижение более высокого уровня самопознания может привести к ослаблению и исчезновению патологических механизмов; так происходит в случаях, когда эти механизмы своим происхождением обязаны несоответствию между внутренним ритмом психической жизни человека и его экзистенциальными возможностями. Но патологические механизмы могут проявляться и вне подобного контекста; более того – они могут возникать в связи с настоящими прорывами экзистенции. В этом случае они требуют принципиально иного подхода, нежели тот, на который способна глубинная психология и психотерапия». [311]

Иными словами, К. Ясперс достаточно внятно разделяет психотерапию, где лечение основано на «методах естественных наук», и «партнерство» в том «выявлении», которое переживает пациент. И различие между этими двумя подходами К. Ясперс считает принципиальным: «Самая глубокая из оппозиций терапии, – пишет он дальше, – определяется тем, сосредоточен ли врач на явлении биологического порядка, доступном исследованию методами естественных наук, или он апеллирует к свободе человека. Позволяя человеку целиком раствориться в биологии, врач допускает ошибку в отношении целостности „человеческого“; но столь же ошибочно было бы трактовать человеческую свободу как качественно определенное бытие (Sosein), которое, подобно природе, дано эмпирически и может использоваться в качестве одного из технических средств терапии. Жизнь можно лечить; но к свободе можно только взывать». [312]

Однако, несмотря на столь категорическое противопоставление, все-таки отмечается некоторое весьма существенное и столь характерное для всего творчества К. Ясперса смешение, поскольку он говорит о психопатологии и феноменах, соответствующих нашему представлению о развитии личности, как о «крайних формах», что предполагает единый континуум, с чем, на наш взгляд, никак нельзя согласиться. Более того, вводит в некоторую растерянность утверждение К. Ясперса о том, что «самопознание» может привести к «исчезновению патологических механизмов»; развитие личности само по себе не гарантирует исчезновения, например, невротического симптома, который имеет условно-рефлекторную природу, а этих законов никто не отменял, равно и психопатия не излечивается развитием личности, хотя последнее и способствует оптимальному уровню адаптации, что, впрочем, тоже не отменяет необходимости собственно психотерапевтического лечения.

Отсутствие четкого понимания структурных и «генетических» различий между психопатологической симптоматикой и дезадаптационными кризисами развития личности приводит к тому, что К. Ясперс, с одной стороны, позволяет себе странную фразу о «прорывах экзистенции», которые, по его мнению, могут приводить к проявлению «патологических механизмов»; с другой стороны, вызывает определенное недоумение его тезис о необходимости «взывать» к «свободе». Иными словами, К. Ясперс, на наш взгляд, весьма явственно ощущает предмет, но не имеет достаточного концептуального инструментария для того, чтобы перейти от описания и констатаций к критериям и технологичным инструкциям. Впрочем, уже сам факт разделения психотерапии – на ту, что имеет дело с психическими расстройствами, и ту, что не лечит, но, по словам К. Ясперса, «ведет в сферу философствующего становления самости человека», – весьма существенен и вызывает самое глубокое уважение. Таковы действительные исторические предшественники нашего подхода, дающие фору большинству разработок представителей собственно гуманистической психологии, а в этом свете поверхностность последней по большинству принципиальных аспектов вызывает только искреннее сожаление. Но вернемся к прояснению отличий между психотерапией и психотерапевтическим сопровождением процесса развития личности.