– Я бы хотел заняться этим с вами, - твердо сказал я.

Антон улыбнулся.

– У меня сейчас есть другие заботы. Но я вам конечно помогу.

Глава 9

Сегодняшнее воскресение было создано для пикника. С бутербродами на покрывале, расстеленном на зеленой траве, с игрой в волейбол, чтением стихов и песнями под гитару. Вместо этого я сидел в небольшой комнате с побеленными стенами, за покрытым пылью столом, листал толстую тетрадь и щурился от яркого света из зарешеченного окна. Там, снаружи, била ключом беззаботная жизнь, а здесь каждый сантиметр пространства и каждая секунда времени были покрыты пылью запустения. Вздохнув, я перевернул очередную страницу. "Инвентарный номер 125. Имя - Дэримон. Фамилия неизвестна. Ушел из города в 3628 году. Причина неизвестна. Род деятельности - кузнец. Останки найдены в районе Севира. Причина смерти - резаная рана на шее. Из найденных личных вещей интерес представляют: нож с рукояткой из черного неизвестного материала, легко режущий легированную сталь, и небольшой арбалет, довольно необычной конструкции, позволяющий производить перезаряжание не прикладывая большого усилия". Как это - фамилия неизвестна?
– удивился я. Человек родился и жил в городе, а люди не знали ни его фамилии, и кто его родители тоже не интересовались? Потом мои мысли перескочили дальше - "небольшой арбалет". Я ведь такой уже видел раз.

Я подошел к одному из стеллажей. Нашел коробку с номером 125, внутри действительно оказались нож и знакомый арбалет. Отнес ее к столу, и снова уселся в кресло. Арбалет был точь-в-точь как из истории Чеслава, но первым я по какому-то наитию взял нож. Он был странного вида, лезвие словно сгорбилось, а рукоять из черного материала сразу потеплела в ладони. Я сжал руку покрепче и закрыл глаза.

К сожалению, ничего путного из него выудить не удалось. Так тоже бывает, не связано ничего интересного с предметом, значит и смотреть нечего. Здесь же только слышалось тяжелое хриплое дыхание и тихий плеск воды. Странная история для ножа. Наверно им никого не убивали.

Я отложил нож и вытащил арбалет. Размерами он походил на игрушку, но стрела из него легко входила в незащищенное броней тело. Это я видел собственными глазами. Не совсем собственными, но это не важно. Я повертел его, рассматривая. На ложе в три ряда нацарапаны мелкие черточки. Никак не меньше сотни. Похоже мальчишка немало положил тех уродцев, прежде чем попался. Ну не попался, а был вынужден бежать. И это в восемь лет. Ни за что не поверил, если бы сам не видел. Я приложил ладонь к черточкам и ушел в себя.

– Сколько тебе лет, парень?
– раздался неприятный голос. Спрашивающий был мужчиной лет сорока пяти - пятидесяти. С необъятным животом, на котором не застегивалась кожаная жилетка, открывавшая широкую дорогу из курчавого волоса, спускавшегося от груди к потертым и выцветшим штанам. Видно волосы, что должны расти на голове, перебрались на пузо, решил паренек, поглядев на сверкающую от пота лысину.

– Двенадцать.

– Мал ты еще сопляк!
– злобно сказал толстяк, перегнувшись через стойку.
– Чтобы здесь харчеваться. Это место только для настоящих мужчин, для тех, кто может заработать на еду, выпивку и женщин.

Подросток дернул рукой, в которой незаметно оказался маленький арбалет и сунул тот острием болта к подбородку.

– Тебе с выбитыми мозгами не все ли равно, настоящий я мужчина или нет?
– бесцветным голосом спросил он.

– Ты же не уйдешь отсюда, поганец!
– выдавил толстяк, скосив глаза вниз, к компактному оружию.

– Уйду, не уйду, какая тебе разница? Ты думай о своих мозгах и о том заплачу я или нет. Ну так что?

– Сколько тебе надо?
– уже другим тоном спросил толстяк.

– Сколько сюда влезет, - подросток бросил на стойку рюкзак.

– Чего тебе?
– теперь толстяк скосил глаза на старый заплечный мешок.

– Того, что можно за это взять, - на стол полетел небольшой плоский кристалл из прозрачного красного камня.

Торговец перевел взгляд на плату и рядом с острием болта дернулся кадык.

– Откуда он у тебя?
– хрипло спросил толстяк.

– Опять ты не то спрашиваешь, - терпеливо сказал паренек.
– Надо спрашивать смогу я найти еще такое, если ты будешь снабжать меня едой и кой-какой мелочью и правда ли, что мелкий сопляк может незаметно пролезть туда, где шайка взрослых идиотов, гордо называющих себя мужчинами, наверняка спалится.

– Сейчас все принесу, - толстяк легко и непринужденно перешел на деловой тон, словно это не ему тыкают заряженным оружием. Он отвернулся и полез в один из шкафов у стены. Что-то звякнуло, и он глянул на мальчишку через плечо.
– Выпивка тебе, думаю, без надобности?

Паренек кивнул. Торгаш продолжил возится с мешком, что-то пересыпая и отрезая. Наконец он выпрямился и поставил на стойку надувшийся рюкзак.

– Еще чего? Может тебе переночевать негде?

Мальчишка мотнул головой, забрасывая мешок за спину.

– А еще такие есть?

Подросток ехидно улыбнулся:

– Не идиот я, не идиот, сам уже должен догадаться. Еще есть, только в Пустоши, лежат там, где их хозяева оставили. Надо будет, достану.

– Как тебя зовут хоть?
– бросил толстяк вдогонку уходящему парню.

– Чеслав, - ответил тот, не повернув головы.

Чеслав открыл дверь и вышел на улицу. Солнце тут же вдарило по темени жаром, и он натянул капюшон короткой кожаной куртки. На занесенной песком улице никого кроме него не было, здесь в это время люди привыкли спать, пережидая жару. Тем лучше. Чем меньше ненужных вопросов, тем меньше придется размахивать арбалетом. Чеслав повернул налево и пошел мимо покосившихся домов из песчаника. Улица кончилась уже через пять домов и Чеслав без стука вошел в последний. Глаза пару мгновений привыкали к полумраку, потом он повернулся к сидящему в плетеном кресле-качалке старику.