– Память - штука ненадёжная, - вздохнул Антон и добавил не к месту.
– Просто я тебя очень ценю.

Глава 20

Счастье привалило как всегда в тот момент, когда его никто не ждал. Я корпел над толстенным каталогом, ежеминутно заглядывал в объемистый ящик, приткнутый сбоку к столу, и размышлял о несправедливости, как основной силе в миропорядке. Сегодня именно тот день, когда нужно отпроситься с работы, сесть на велосипед и катить с друзьями на природу. Позагорать на солнце, поиграть в волейбол, ближе к вечеру побренчать на гитаре. Потом Ирен до дома проводить. С ночевкой. Первые по-настоящему жаркие апрельские дни, когда уже можно купаться, когда все пропадают на пляже...

А тут эта посылка. Ладно бы по моим прямым обязанностям, свою работу делать нужно. Но археология - это не совсем мой профиль, я ведь библиотекарь. Пока что даже младший библиотекарь. Книги, рукописи, журналы - это мое. А черепками, заржавелыми железяками и прочей трухой приходится заниматься только из-за того, что больше некому. Нет, я люблю это дело, иногда попадаются занимательные вещицы, такие порой истории можно увидеть... То есть, официально, это не истории, а информационно-биологические отпечатки, но мы в семье испокон называли их по-простому. Я в первый раз услышал это слово лет в пять от деда, и тогда мне это представилось чем-то вроде чтения книги...

Впрочем, в детстве всё выглядит куда проще и понятнее, это потом начинаешь усложнять, пытаясь выставить очевидные вещи в другом, более удобном для себя свете.

Открылась дверь и в кабинет заглянул отец, сочувственно поглядевший на огромный ящик:

– Разобрался?

– Где уж там...
– для убедительности я как можно тяжелее вздохнул.
– Тут на пару дней работы.

– Я тогда картотеку сам добью, - отец наморщил лоб, вспоминая.
– Чего хотел то... А, вечером в архив заедь, место для этого мусора освободи.

Новая напасть. Я машинально кивнул, потом спохватился:

– Ты же говорил, мне к инспектору Даверу зайти надо!

– Чего?
– удивился отец.
– Ничего я не говорил. Ты что в неприятности вляпался?

– Никуда я не вляпывался!
– на всякий случай я как можно искренне возмутился.
– Ты сам мне сказал...

– Когда?

Я задумался на пару мгновений.

– Наверное, спутал тебя с кем-то.

– Смотри у меня!
– отец погрозил кулаком.

Я хотел было ответить, что и без его подсказок смотрю, но не успел - дверь, хлопнув, закрылась, оставив меня одного. Интересно, кто мне про инспектора говорил? Воспоминание витало в голове, то почти давая себя ухватить, то с издевательской легкостью ускользая. Странное дело...

Я вышел из кабинета и направился к дальнему краю коридора. Здесь, на небольшой подставке, прибитой к стене, располагался один из трех библиотечных телефонов. Я набрал номер дежурного охранки и попросил к телефону инспектора Давера.

– Кого?
– удивился офицер.

– Да-ве-ра, - повторил я по слогам.
– Инспектор Давер.

– У нас такого нет, - сказал полицейский.

– Может я фамилию исковеркал? Какая-нибудь похожая есть?

– Нет, - сказал после паузы офицер.

– Странно. Видимо я переработался.

Пришлось извиниться перед полицейским и вернуться к работе. Я снова принялся разбирать осколки былых эпох из ящика и заносить неотмеченные в журнал. Кто же мне про инспектора говорил? Выходит, что никто? Бывает конечно и такое, ложная память или что-то вроде этого... Стряхнув ненужные мысли я продолжил работу. На этот раз в Пустоши откопали какое-то совсем уж древнее захоронение, и я постепенно увлекся, забыв и о пикнике, и о волейболе, и даже об Ирен. Очнулся только в пять, когда в коридоре зашаркали ботинки закончивших работать коллег. Вспомнилось, что мне надо еще в архив, порядок навести, я с неохотой поднялся и натянул пиджак.

В архиве я немного задумался и прошел мимо лестницы. Остановился, лишь сообразив, что уперся в неприметную дверь, что оказалась в закутке под лестничной площадкой. Странно знакомую дверь, хотя я здесь ни разу не был...

После минутного стояния, я сообразил наконец, что пришел накопившиеся дела разгрести, а не на двери таращиться. Поднялся в кабинет, первым делом сдвинул вскрытые ящики к стене. Гвоздодёр сунул под диван, отвёртку и универсальный ключ засунул на верхнюю полку. И снова впал в ступор. Чего это здесь инструменты делают? Для чего я их принёс? Вытащил ключ и сжал покрепче.

И увидел себя взламывающего, ту самую дверь. У меня амнезия? Когда и, главное, зачем я мог ломится в какую-то подсобку? Отвёртка, к сожалению, мне ничего не дала. Я принялся нарезать круги по кабинету, ища новые странности. Подошел к окну, опёрся на подоконник. Просто чтобы выглянуть наружу, но тут же вспомнил, без всяких историй, как вылезал поутру из него, чтобы не попасться охраннику. А перед этим спал здесь же, на старом диване. А перед этим... От накативших воспоминаний на секунду стало дурно. Я присел на злосчастный диван, пытаясь разобраться в мешанине беспорядочных образов. Что было последним?