– Пришел, - констатировал он. Лицо его утратило сытую округлость, черты стали резкими.

– Ага.
– Я пожал ему руку и оглядел заброшенный поселок. В лучах встающего солнца, цвет зданий был насыщенным, никакой пыльной затертости, что видел Изаат посреди дня.

– Как догадался?
– Давер смотрел внимательно. Может подозревал во мне агента Антона?

– Компас твой нашел.

Давер немного расслабился.

– Я надеялся, что в нём окажется что-то полезное. И что было дальше?

– Ничего интересного. Сначала мне потерли память, а потом, когда не помогло, сказали - живи как знаешь.

– И ты пришел сюда.

Я развел руками.

– Как и ты.

Давер кивнул.

– Да. И как Дэримон когда-то. Здесь есть хоть иллюзия свободы.

Мы надолго замолчали.

– А как ты догадался?
– спросил я, когда тишина стала действовать на нервы.

– Нашел в архиве самое первое досье на Дэримона. Он, оказывается, долгожитель...

– Две тысячи лет, - сказал я.

– Даже больше. А потом он сказал главное - что может почувствовать истинную природу вещи.

– Даже человека, - добавил я.

– Да.

Мы зашли в дом, Давер успел навести здесь порядок, так что помещение не слишком походило на жилище рейдера - ничего не воняло, мусора на полу и столе не валялось, нужные в хозяйстве вещи аккуратно разложены.

– С едой и водой тут большие проблемы, - сообщил Ференц, наливая в воду в жестяную кружку.
– Не представляю, как рейдеры выживают.

Я рассказал ему про "заготовки".

– Что ж, я что-то такое и подозревал, - дослушав, обронил Давер.
– Всё вокруг - сплошное притворство. Не зря Дэнил с Чеславом их убивали.

– Почему они тебя не убили?

– Понятия не имею, - честно признался Ференц.
– Я ведь не шел именно к ним, я хотел увидеть настоящих людей, сам не знаю, что это значит. По правде говоря, я просто бежал от себя, от того что внутри меня. Когда увидел их, думал всё - прирежут. Потом решил, что им нужна помощь. На самом деле, как я понял, они просто изучали меня. Смотрели на реакции элемента города, осознавшего, что он не человек, а часть программы...

– Почему программы?
– спросил я.
– Они считают, что город - искусственный интеллект?

– Нет, но ты должен признать, что есть в нём что-то близкое к механическому интеллекту: мы ведь части его, но при этом действуем самостоятельно, по заранее заданной программе. Мы искусственные. Ты ведь не хуже меня знаешь - раньше были искусственные интеллекты, от очень простых до невероятно сложных.

– Компьютеры, - сказал я.
– У нас для их производства почти все знания сохранились. Только чтобы их делать, нужна развитая промышленность и некоторые редкие элементы. Но мне город больше напомнил божка из древних легенд, создавшего свой народ.

Давер хмыкнул:

– Эта идея меньше ущемляет моё достоинство, поэтому вряд ли она верная.

– Наверное. Так и что с этими двоими? Что они увидели в твоих реакциях?

Давер пожал плечами.

– Трудно сказать. Они много рассказывали об этом мире, о всех других мирах, и тех, кто его населяет. О том, что случилось с человечеством. Потом спрашивали, что я думаю об этом и как бы поступил в той или иной ситуации.

– Понятно, - сказал я.
– Ну с тобой хоть поделились информацией. Что же случилось с мирами?

– Их рассказы в значительной мере путаны и больше похожи на мифы. О том, как люди не нашли меж звёзд братьев по разуму и решили поискать в... как бы это точнее назвать? В сопредельном пространстве? В соседней вселенной? Я не знаю, как правильно, да и они тоже. Суть не в этом, главное - зря люди приложили свой исследовательский зуд, к местам, о которых понятия не имели. Потому что в одном может быть пусто, а в другом живут силы, непонятные нам, а может и в принципе непостижимые.

– А мы, получается, последствия общения этих сил с человечеством.

– Видимо так, - Ференц нерешительно потер щетину.
– А ты понял, кого искали Дэнил и Чеслав?

– Видимо меня. Только зачем?

– Они хотят уничтожить город. Ты им нужен, потому что у тебя невозможно до конца стереть память, если только не лишить тебя способности чувствовать отпечатки.

– Уничтожить город...
– как эхо повторил я.
– Они так сильно нас ненавидят? Разве нельзя договориться и стать добрыми соседями?

– С кем им договариваться?
– усмехнулся Давер.
– С нами, что ли? Да и не хотят они договариваться. Просто у настоящих людей уже нет шансов выжить. Нет ресурсов, которые необходимы, чтобы восстановить цивилизацию. Они обречены. Точнее, были обречены, пока, по стечению обстоятельств, не появились два урода, достаточно близкие к людям, чтобы считать их проблемы своими, но достаточно далекие, чтобы не иметь характерных для человека ограничений.