— Эй, послушайте!.. — Она снова ударила в дверь кулаком. — Я провела целый день на улицах Лондона! На холоде! Так что вы… — Она перевела дыхание. — Немедленно меня впустите! Вы поняли?! — Она завершила свою тираду очередным ударом в стальную дверь. И для верности ударила еще и ногой, с удовлетворением отметив, что от этого почувствовала себя намного лучше.

Внезапно глаза в окошечке исчезли, и на их месте появились другие, явно женские.

— Мисс Лоув? — послышалось из-за двери.

Мара в ответ пробурчала:

— Я бы на вашем месте хорошенько подумала о том, с каким выражением лица вы встретите меня, когда наконец откроете эту проклятую дверь.

Загремели замки, и дверь распахнулась. Мара вошла и увидела улыбающуюся Анну и очень серьезного привратника. Более того, привратник с почтительным поклоном произнес:

— Мисс Лоув, мы везде вас искали…

Мара встряхнула влажные полы плаща, приняла у него из рук маску, надела ее и заявила:

— Что ж, вы меня нашли. — Она повернулась к Анне. — Пожалуйста, отведите меня к Темплу.

Анна тут же кивнула и тоже надела маску; при этом на губах ее играла улыбка. Убедившись, что Мара надежно скрыта от посторонних глаз, она повела ее по темным коридорам клуба.

Немного помолчав, Анна сказала:

— Я рада, что вы решили вернуться.

— Вы не говорили ему, что виделись со мной?

Анна покачала головой:

— Нет. Я хорошо знаю, каково это — не иметь права голоса относительно своего будущего, и я никому такого не пожелаю.

Мара долго обдумывала эти слова. Наконец сказала:

— Меня не волнует мое будущее, только бы остаться с ним.

Собеседница улыбнулась:

— Пусть ваше будущее станет долгим и счастливым. Господь свидетель, вы оба этого заслуживаете.

При этих словах Анны Мару словно окутало теплом, но она тут же вспомнила, что теперь все зависело от Темпла, это он должен был принять ее и простить. Простить за побег и за многое другое.

Ох, если только кто-нибудь отведет ее к нему, она сумеет все исправить, однако… Оказалось, что Анна вела ее не к Темплу, привела в полутемное помещение по «женскую» сторону зеркала у боксерского ринга, вокруг которого, похоже, собрались чуть не все посетители клуба.

Мара осмотрелась, затем обернулась к Анне:

— Что, будет матч?

— Да.

Куртизанка подвела ее чуть ли не вплотную к окну, у которого стояли два стула. Но Мара даже не взглянула на боксеров. «Ведь там не Темпл… — подумала она. — Темплу не позволит драться еще не зажившая рана, а все остальное…» Остальное ее не интересовало.

Она покачала головой и прошептала:

— У меня нет на это времени. Я хочу увидеть Темпла. Я слишком долго тянула и сейчас хочу ему сказать, что передумала. Хочу, чтобы он знал…

«Я люблю его».

«Я хочу быть с ним».

«Хочу начать все сначала».

«Заново. И навсегда».

Анна кивнула:

— И вы его увидите. Но сначала придется посмотреть на это.

Дверь в дальнем конце ринга, ведущая в комнаты Темпла, открылась, и Мара вскочила на ноги, прижав ладони к стеклу. Темпл вышел и направился в центр зала.

— Нет, — прошептала Мара.

Обнаженный до пояса, он был дьявольски красив, и она не могла не залюбоваться им. Ей вдруг ужасно захотелось прикоснуться к нему. И еще хотелось, чтобы он к ней прикасался. Она снова хотела его, хотела близости, больше наслаждения… Хотела этого мужчину.

Но тут ее внимание привлекла повязка на плече, защищавшая рану, которую он получил на этом самом ринге неделей раньше.

Мара повернулась к Анне и повторила:

— Нет!

Но куртизанка не смотрела на нее, она смотрела на Темпла, вышедшего на ринг.

— Он оберегает левую руку. Неужели не ясно?

— Да, конечно же! — вскричала Мара. — Но он ведь ранен! Это будет нечестный бой! — Следовало срочно сказать кому-нибудь, что рука у Темпла еще болит. Надо было поговорить с маркизом Борном или с неуловимым Чейзом, чтобы заставить их прекратить бой.

А женщины вокруг невыносимо шумели, выкрикивая непристойные замечания.

— Можно отнять у мужчины титул, но уж точно нельзя не узнать настоящего мужчину!

— Он не похож ни на одного известного мне герцога!

— Какой красавчик!

— А ведь похож на убийцу!

— Да я буду счастлива ему отдаться!

— Знаете, а я не верю, что она жива, — вмешалась еще какая-то дама. — Думаю, он просто заплатил какой-то размалеванной шлюхе, чтобы она назвалась Марой Лоув.

— Нет, это действительно была она. Я как раз начала выезжать в тот сезон, когда она должна была выйти за старого герцога. Тогда все только и говорили о ее странных глазах.