И школяры видели все это своими глазами.

Повзрослевший Строитель, который отличался уже от сверстников рассудительностью и серьезностью, поглядел однажды на пьяного храпящего батьку — тот раскинулся на овчине и пускал тяжелые ветры, да такие, что рядом с ним никому нельзя было стоять.

Строитель молвил Книжнику:

— Он бросил нашу мать! Даже не построил ей избу, как другим. Разве это справедливо?.. Вот теперь сошелся с пьянчужкой. А наша мать забыта в убогости.

Книжник был занят своими думами.

— Эй, да очнись, наконец! — вновь окликнул Строитель брата. — Или тебе не жалко нашу несчастную матушку? Не из-за него ли она сошла с ума? Не из-за него ли стала юродивой и, неприкаянная, бродит по дорогам?

— Мать ждет ангела, — ответил Книжник. — Она уже все глаза проглядела.

Строитель горько усмехнулся:

— И каким же он явится, ангел?

Блаженный братец отвечал не задумываясь:

— Будет он светел ликом, и в руках его будут труба и меч. Он вострубит о своем пришествии, и всякий тотчас его узнает, потому что ангел сойдет в белых одеждах и за спиной его будут могучие крылья. И глаза его будут сиять, и когда он посмотрит на того или иного человека, то тот, кто нечист, тотчас будет сожжен его взглядом. Только чистый человек выдержит его взгляд!

— Ну, так всем нам гореть тогда! — воскликнул Строитель. — А нашему гулящему батьке — в первую очередь. Он и так уже пропитан водкой, спичку поднеси — вспыхнет синим пламенем… Недаром Аглая сказала: наш батька — слуга самого черта!

Книжник кивнул и продолжил:

— Слышал я от матери: перед самым приходом ангела Сатана также пришлет своих слуг на землю делать всякие чудеса, да так, чтобы люди поверили и прельстились их чудесами. Слуги эти рядятся в святые личины, нужно зорко смотреть, чтобы не обмануться, вот мать наша и смотрит зорко, и уходит к дороге ни свет ни заря…

— Да как ты тогда различишь их, если рядятся они под святых? — насмешливо восклицал Строитель. — И, кроме того, как узнать, когда придет настоящий ангел? И откуда? С Запада или с Востока? А, может, он уже пришел и среди нас?!

Музыкант вмешался в их рассуждения:

— И о чем вы только спорите! Вот что скажу вам: есть иная земля, которой ангелы не нужны: там автострады и дома такие, что даже когда задираешь голову, не видно их крыш — они уходят под самые облака… Там есть то, что вам, дуракам, и не снилось!

Братья замолчали.

Но вскоре продолжился их разговор.

Услышали гостившие на холме братья уже забытый ими скрип цыганских повозок. Мимо Безумцева холма проплывал табор: женщины звенели монистами и кольцами, младенцы ужинали, цепляясь ручонками за длинные худые груди своих матерей, тряслись пожитки, и звенела гитарка, вот только медведя не было за повозками, А может быть, это был другой табор! Школяры проводили глазами последнюю повозку с ее прыгающими ведрами. Пыль залепила их сжатые губы и запорошила глаза, напрасно они ожидали, что их окликнет знакомый, так и не забытый голос.

Когда пыль слегла на покой, Строитель спрашивал Книжника:

— А не может быть ангел цыганкой, которая заменила нам мать той зимой? А быть может, явится горбатым, как наша горбунья, но это не горб будет у него, а сложенные за спиной крылья? Может быть, он придет ребенком, или нищим, или еще кем-нибудь? Как разглядит его тогда наша несчастная матушка? А если на глазах ангела будут бельма, и будет он покрыт струпьями, и…

— Ангел есть ангел, — ответил Книжник. — Как не отличить его?

— Может, Беспалый был ангелом? — не унимался вредный Строитель. — Он тоже хотел всем добра и рая!

— Нет, он был безбожником, да и умер как все! — запротестовал Книжник. — Ангел не умирает, ангел возносится. Он взлетает, как птица!

— Ну и ну, — откликался умный и насмешливый брат, вздыхая и удивляясь, чем только может забивать Книжник свою бедную голову.

А тот, как и прежде, частенько вечерами забывался на отцовском крыльце. Над его головой качались удивительные закатные облака, а затем звезды кололи небо и проливался Млечный Путь. Все уже собирались возле котла с ложками, мечтателя окликали к ужину — но, весь в своих мыслях, он не отвечал братьям. Майка и Зойка, голенастые, вытянувшиеся девочки-подростки, дурачась, вечно щипали его и старались столкнуть со ступеней — конечно же, Книжник не обижался!

А холм вечерами плыл в туманах. Внизу на поле возле дороги буйно росла бесхозная рожь. Иногда подмигивали фары редких грузовиков — шоферы гудками приветствовали потаскуна.

И бродили по холму постаревшие собаки, зорко стерегущие своего хозяина.

После Строителя открыто возроптал на Безумца Отказник. Взялся брызгать ядовитой слюной:

— Всю жизнь готов он валяться и пить, и даже грязью доволен! Разве сойдет он с овчины? Из-за таких пребываем мы в рабстве!

Книжник осторожно спросил: