— Фирма: Тредгольдъ, Стобелль и Чокъ! — отчетливо проговорилъ капитанъ Бауэрсъ.

— Я ждалъ, покуда его выкрасятъ и приведутъ въ порядокъ, но неожиданное появленіе капитана Брискета испортило сюрпризъ, — продолжалъ м-ръ Чокъ.

— Да, это я виноватъ, сударыня, — смиренно покаялся виновникъ переполоха.

Но м-ссъ Чокъ уже не слушала. Для нея каждое судно было яхтой, и она, увлекшись мыслью о путешествіи, принялась обсуждать подробности увеселительной поздки, причемъ въ теченіе четверти часа „Красавица Эмилія“ превратилась въ одну изъ роскошнйшихъ „собственныхъ“ яхтъ. Сердце у м-ра Чока упало при мысли о томъ, что скажутъ его товарищи.

Капитанъ Бауэрсъ, узнавъ боле, чмъ ожидалъ, простился. По дорог онъ бросилъ долгій взглядъ на окна конторы нотаріуса. Мстопребываніе пропавшей карты выяснилось для него, и онъ подумалъ не безъ ужаса о готовящейся экспедиціи.

Прюденса, сидвшая съ книгою у окна, встртила его улыбкою и сообщила, что въ нему заходилъ Эдуардъ Тредгольдъ.

— Почему же онъ не могъ подождать? — спросилъ капитанъ.

— Не знаю. Я не выходила въ нему. Я послала сказать, что у меня болитъ голова.

Несмотря на свои шестьдесятъ лтъ, капитанъ слегка покраснлъ отъ досады.

— Но, кажется, теперь теб лучше?

— Да. Странно, что она сразу разболлась посл вашего ухода. Это у насъ семейное.

Къ облегченію капитана, она взялась за книгу и читала до тхъ поръ, покуда Джозефъ не подалъ чай. Капитанъ задумчиво пилъ чашку за чашкою и, уже покончивъ съ чаемъ и закуривъ трубку, сообщилъ о событіяхъ ныншняго вечера.

— Ну, вотъ! Что я вамъ говорила? — воскликнула Прюденса, глава которой засверкали отъ негодованія. — Не говорила ли я, что они вс трое въ скоромъ времени отправятся въ плаваніе? И посл этого м-ръ Тредгольдъ еще осмливается являться сюда!

— Объ ничего не знаетъ объ ихъ планахъ, — протестовалъ капитанъ.

— Посмотримъ! — миссъ Дрюиттъ упрямо покачала головою. — Не безчестно ли это: отправиться на поиски клада, который запрещено было трогать?

— Можетъ быть, они и не найдутъ его, — отвтилъ капитанъ, окруживъ себя облакомъ дыма.

— Найдутъ. Капитанъ Брискетъ отыщетъ островъ. Остальное — пустяки.

— А можетъ и не отыскать, — изрекъ капитанъ изъ своего облака, совершенно скрывшаго его лицо. — Нкоторые маленькіе острова обладаютъ свойствомъ неожиданно исчезать… Явленіе чисто вулканическаго характера… Чему ты смешься?

— Я сейчасъ подумала, — проговорила миссъ Дрюиттъ, съ улыбкою обхвативъ руками колна, — я подумала: вотъ было бы странно, еслибы островъ исчезъ какъ разъ въ то время, какъ они высадятся на берегъ!

За завтракомъ м-ру Чоку было очень тяжело выслушивать восторженныя рчи жены по поводу предстоящаго путешествія, такъ какъ наканун онъ получилъ отъ компаньоновъ строгій приказъ: объявить м-ссъ Чокъ, что ея пребываніе на шкун совершенно нежелательно.

Посл завтрака она разослала съ полъ-дюжины записокъ и объявила, что въ пять часовъ они отправятся къ Стобеллямъ, такъ какъ ей нужно поговорить съ нимъ самимъ. Бдная м-ссъ Стобелль пишетъ, что онъ не желаетъ брать ее.

— Хотла бы я, чтобы онъ былъ моимъ мужемъ! — заключила она угрожающимъ тономъ.

Они застали Стобеллей за чаемъ. Дамы поцловались.

— Какой милый сюрпризъ! — проговорила м-съ Стобелль, усаживая гостей, причемъ м-ссъ Чокъ помстилась насупротивъ м-ра Стобелля.

— Ну, что, вы слышали, конечно, о поздк? — громко начала м-есъ Чокъ, принимая изъ рукъ хозяйки чашку чая.

— О какой поздк? — проговорила м-ссъ Стобелль, трепетавшая передъ своимъ супругомъ.

— О поздк на яхт, разумется. Она принесетъ вамъ громадную пользу и подрумянить немного ваши щеки, моя милая, — ласково проговорила м-ссъ Чокъ.

М-ссъ Стобелль вспыхнула. Это была маленькая, поблекшая женщина. Глаза, волосы, щеки — все въ ней словно поблекло. Носились слухи, что и самая ея любовь къ м-ру Стобеллю начинаетъ блекнуть.

— Я думаю, — началъ дипломатически м-ръ Чокъ, терзаясь мыслью, что онъ еще не исполнилъ возложеннаго на него порученія: объявить м-ссъ Чокъ ультиматумъ, — я полагаю, что м-ссъ Стобелль освоится современемъ съ морскою болзнью, а также съ бурями, циклонами, туманами и столкновеніями…

— Если вы перенесете ихъ, то перенесетъ и она! — сердито прервала его м-ссъ Чокъ.

— Я не понимаю, о чемъ идетъ рчь, — вопросилъ м-ръ Стобелль, сдвинувъ свои тяжелыя брови и принимаясь за второй ломоть хлба съ масломъ.