Виргилиус захихикал и поднялся.

– Понимаете? Лишь Господу, не человеку, подвластно это чудо! Но мы можем помочь ему в этом. Евреи поняли это гораздо раньше, чем мы, христиане. Я изучал тексты и написал собственную книгу. Теперь я наконец знаю, что нужно делать.

Он принялся напевать что-то себе под нос, затем подошел к запертому сундуку, открыл его и вынул шелковую накидку и украшенный цветками чепчик. Заботливо накрыл плащом плечи Авроры, а потом натянул чепчик поверх парика.

– Настал великий день, Аврора! – торжественно прошептал Виргилиус. – Как долго я его ждал! Вера и наука, облатки и молнии… Все вместе создаст новую жизнь!

Он вынул маленький гребешок и принялся заботливо расчесывать волосы автомата. Кукла натянуто улыбалась из-под чепчика и безропотно переносила процедуру.

– Этот упрямый аптекарь не желал слушать, – бормотал Виргилиус, словно самому себе. – Не захотел больше рассказывать мне о своих экспериментах с молниями. Тогда я украл его записи, чтобы спокойно изучить их. Я посвятил в свои планы Виталиса, но, к сожалению, этот безмозглый помощник аптекаря, Келестин, увидел нас на колокольне. Мелкий любопытный хорек! Он увидел, как мы экспериментировали с проволокой и мертвой козой.

Виргилиус с ожесточением орудовал расческой, и у куклы выпало несколько волос.

– Сама посуди, Аврора, – прошипел он. – Разве я не вправе был его устранить? Слишком много стояло на кону! А когда этот неженка Виталис решил пойти к настоятелю, разве не следовало мне устранить и его? Для тебя! Я делал все это лишь ради тебя! Сама рассуди, как можно назвать меня убийцей, если я действовал только из любви?

Голос у Виргилиуса надломился, часовщик яростно швырнул гребешок на пол и тяжело задышал. Через некоторое время он успокоился, и губы его растянулись в тонкой улыбке.

– После того как я пришиб Виталиса, в голову мне пришла спасительная мысль, – захихикал Виргилиус. – Идея, как можно разом решить все проблемы! Я обсыпал Виталиса фосфором, похитил себя самого, а всю вину взвалил на аптекаря. Его окуляр лежал рядом с записями; мне оставалось только положить его рядом с обгорелым трупом Виталиса.

Он покивал, словно кукла что-то ему ответила.

– Ты права, Аврора. Йоханнес это заслужил, ублюдок уродливый! Как и Лаврентий. Чего любопытному наставнику вздумалось меня выслеживать и искать эти туннели? Ему почти удалось сбежать с дароносицей, но я настиг его в последний момент. Чтоб он вечно в аду горел, содомит никчемный!

С легким поклоном Виргилиус повернулся к Симону.

– А вообще мне следует поблагодарить вас, цирюльник. Кабы не вы, эти глупые монахи от меня так просто не отстали бы. Но с вашей помощью аптекаря быстро убрали с пути. Мое почтение! Вы могли бы стать моим новым помощником, но для этого, к сожалению, нет времени. – Он взял Аврору за холодные руки и крепко их стиснул. – Начинается наша новая совместная жизнь. А ваша – завершается.

Часовщик со вздохом повернулся к дальней стене, где с потолка свисала веревка. Он потянул ее, и откуда-то донесся приглушенный звон.

– Поверьте мне, я не хочу вашей смерти. Так же, как не хотел смерти других, но это было всякий раз неизбежно. Сами рассудите, как мне выносить отсюда парализованного? Моему помощнику и так Аврору таскать приходится…

Виргилиус взял с уцелевшей полки небольшой сундучок и принялся рассыпать по полу белый порошок.

– Вы же сами понимаете, что мне придется уничтожить эти катакомбы, – приговаривал он. – Мои знания не должны попасть в плохие руки. И уж тем более не к этому безмозглому приору, который, судя по слухам, скоро сменит моего брата. Я всегда держал здесь этот порошок с тем умыслом, чтобы однажды он всеочищающим пламенем все здесь опустошил…

Симон отчаянно пытался подняться. Ему было уже все равно, заметит Виргилиус что-нибудь или нет. Если в ближайшее время не удастся пошевелиться, то его вместе с детьми захлестнет море адского пламени. Симон на примере Виталиса, Лаврентия и мертвого монаха на кладбище видел, на что способен фосфор. Только рассыпанного по полу порошка хватило бы, чтобы превратить комнату в огненный шар. Симон в отчаянии взглянул на детей; Петер и Пауль снова расплакались. Виргилиус перехватил взгляд лекаря и задумчиво перебрал свои редкие волосы.

– Ах да, дети, – проговорил он с грустью. – Хм, как нам поступить с детьми? Сразу двоих по туннелям я не унесу, это вы, конечно, понимаете. Быть может, одного из них?.. – Он коварно улыбнулся. – Сами скажите, кого из мальчиков мне забрать с собой? Младшего или старшего?

Симон попытался что-то прохрипеть в ответ, но Виргилиус прервал его нетерпеливым жестом.

– Мне некогда выслушивать ваш лепет, я возьму младшего, он полегче. А старший бок о бок с отцом отправится в последний путь.