Селия промолчала. Джей посчитал ее молчание согласием.

На самом деле Селия напряженно думала, должна ли она решиться на этот ужасный, непростительный шаг.

– Джей, у меня есть для тебя весьма… непростые новости.

Джей поднял голову. Селия была встревожена, причем сильно. Он знал, что она никогда не нервничает по пустякам.

– Что значит – непростые?

– Генерал Дагдейл написал… В общем, у него готова лишь часть первого тома.

– Черт! – пробормотал Джей, запуская пальцы в волосы. – Хорошо, пусть представит нам то, что у него есть. Посмотрим, можно ли что-то с этим сделать. Быть может, кто-то за него допишет остальное.

– Едва ли это возможно.

– Почему нет?

– Потому что… потому что он написал лишь…

– Что он написал, Селия? Ради бога, скажите правду, даже скверную. Не думаю, что все так уж плохо.

– Боюсь, что плохо и очень даже плохо. – Селия глубоко вздохнула, сокрушенно глядя на Джея. – Генерал написал чуть больше четверти первого тома.

Джей выругался сквозь зубы.

– Да это же ни к черту не годится! – сказал Джайлз. – Мы рассчитывали неплохо заработать на его мемуарах и обеспечить себе доход на все оставшиеся месяцы года. Мы назвали Гилмору предполагаемую сумму доходов, а он представил ее совету директоров. Теперь эти денежки накрылись.

– Джайлз, увы, так оно и есть.

– И что, никаких надежд, что он расшевелится и допишет?

– Никаких, – отрезал Джей. – Старый вояка заболел, и, похоже, всерьез. Ему вообще на несколько месяцев запретили заниматься умственным трудом. Да он бы и не смог. Похоже, он стал впадать в слабоумие.

– Нужно пересмотреть суммы ожидаемых доходов. Мы допустили оплошность. Нельзя было поддаваться чрезмерному оптимизму и делать ставку на его мемуары. Хорошо еще, что нам теперь не придется выплачивать генералу вторую часть аванса. В договоре написано: «По факту получения всей рукописи». А сумма была бы кругленькая.

Джей, сидевший напротив, достал портсигар, предложил Джайлзу сигарету, потом закурил сам.

– Самое паршивое, что мы уже заплатили ему эту сумму.

– Что?!

– Да. Незадолго до гибели Барти Селия распорядилась выплатить генералу вторую часть аванса. Это была его личная просьба. Дагдейл говорил, что деньги ему нужны для устройства его престарелой матери в пансион для престарелых. Они с Селией – давние друзья. Неужели ты думал, что твоя мать ему откажет?

– Она должна затребовать эти деньги назад, – заявил Джайлз. – Я сам с ней поговорю. Это просто самоуправство, другого слова не подберу. Полное самоуправство.

Селия сказала, что ни о каком возврате денег не может быть и речи.

– У меня бы язык не повернулся сказать об этом Дороти. Она и так тяжело переживает случившееся. Они всегда были такой изумительной парой. Она и сейчас любит его, как в юности, и…

– Селия, мне приятно слышать, что супругам Дагдейл удалось сохранить юношескую любовь, но неизданные мемуары и так сделали громадную дыру в наших планах, – сказал Джей. – Я уже не говорю о нашем бюджете. И надо же, все это происходит именно сейчас, когда…

– Ты имеешь в виду этих… финансистов? Нам незачем им сообщать.

– К сожалению, придется.

– Зачем? Это сугубо издательская проблема. К финансовой стороне дела она не имеет никакого отношения.

– Ты ошибаешься, мама, – тяжело вздохнул Джайлз. – Они должны об этом знать. Мы рассчитывали, что мемуары будут продаваться на ура и во второй половине года нас ждет ощутимое поступление денег. Книжные магазины обещали заказы на крупные партии. Нам нельзя утаить это от корпорации, иначе они сочтут нас мошенниками. Нельзя делать вид, будто генеральские мемуары по-прежнему стоят у нас в планах.

– Вот что, – сказала Селия. – Я готова внести свои деньги, чтобы не нарушать движение этих… финансовых потоков, или как они еще там называются. Я внесу деньги, если вы считаете, что это необходимо. Вас устроит такой вариант?

Джей несколько оторопел:

– Это очень великодушно с вашей стороны. Нам придется, как говорится, поймать вас на слове. А что еще нам остается?

«А у старухи поди денег – куры не клюют», – раздраженно думал Джей, возвращаясь в свой кабинет. Швырнуть десять тысяч фунтов, будто мелкую монету. Лично ему сейчас было бы трудно расстаться даже с десятью фунтами.