Крючкотворство БИМБ казалось бесконечным. Корпорация все время требовала новых сведений. Более детальных отчетов по поступлению денег, более развернутых расчетов по ожидаемым доходам от продаж. Им зачем-то понадобился полный список авторов, тексты контрактов, подробные издательские планы на будущее. Уступая нажиму Селии, Джей согласился утаить от Гилмора новости о «замороженных» мемуарах генерала Дагдейла.

– Я по-прежнему считаю его любопытство абсурдным, – сказала Селия. – Заем нам нужен к началу марта. Выход мемуаров был намечен на сентябрь.

– Нет, Селия. На август.

– Ничего, мы заменим мемуары чем-нибудь другим. Такое нередко случается, когда пытаешься работать с людьми, которые не понимают сути издательского процесса.

– Селия, не надо! – с несвойственным ему раздражением перебил ее Джей. – Корпорация пытается помочь нам, чтобы мы и дальше могли издавать книги. К сожалению, вы об этом постоянно забываете.

– Вероятно. Весь этот процесс – он для меня слишком болезненный. – Она вдруг улыбнулась Джею. – А ведь я могу опубликовать и свои мемуары. Они будут покупаться, и еще как.

– Я в этом не сомневаюсь.

Через несколько месяцев обстоятельства заставили его вспомнить их разговор.

Дуглас Маркс был многообещающим молодым журналистом. В «Дейли скетч» он пришел из провинциальной «Вестерн морнинг ньюс». Дуглас работал всего вторую неделю, когда редактор отдела поручил ему попытаться взять интервью у Джоанны Скотт – автора нашумевшего романа «Оленья гора».

– Знаю, что энтузиазма у тебя это не вызовет. Но тещу нашего главного редактора угораздило купить опус этой глупой тетки. Теперь она, видите ли, желает «поподробнее узнать об авторе». Думаю, интерес редакторской тещи совпадет с интересом множества читателей. А интерес читателей нам очень важен. Всем захочется увидеть писательницу, окруженную оленями, ее хижину и так далее. До сих пор никому из газетчиков не удавалось до нее добраться. Дама не любит давать интервью, а потому твой репортаж может стать сенсацией. И не смотри на меня так, парень. Чего только не сделаешь, чтобы газета держалась на плаву.

Перебравшись из провинции на столичную Флит-стрит, Маркс мечтал вовсе не о таких сенсациях. Но он был готов показать, на что способен. Сегодня он берет интервью у автора сентиментального романа об оленях, а завтра, быть может, его собеседником станет премьер-министр или принцесса.

Он позвонил в рекламный отдел «Литтонс» с просьбой дать ему адрес писательницы и получил категорический отказ. Дуглас узнал, что миссис Скотт – человек очень застенчивый, ведущий уединенный образ жизни. Она склонна оберегать своих оленей, а заодно и себя от вторжений. В таком случае, может, миссис Скотт согласится встретиться с ним в Глазго или даже в Перте? Тогда уж нервная система оленей никак не пострадает. Ему было отказано и в этом. Бойкая на язык девица предложила прислать Дугласу то, что она назвала биографией миссис Скотт. Он ответил, что такая биография у него уже есть, и повесил трубку.

Маркс попробовал действовать через литературных агентов и книжные магазины, но везде получал одинаковый ответ: миссис Скотт всячески избегает публичности, не говоря уже об общении с прессой. Тогда, может, она согласится на разговор по телефону? Оказалось, что у нее нет телефона. Хорошо, а если предложить ей самой выбрать место и время их встречи? Увы, она не согласится и на такой вариант.

– Я начинаю думать, что дело здесь нечисто, – посетовал Дуглас своему коллеге, такому же репортеру-новичку, которого все звали не иначе как Джимбо. – Смотри, что получается. Эта миссис Скотт выпустила жутко популярную книгу. Перед Рождеством ее роман по уровню продаж превосходил все прочие книги. Люди выстраивались в очередь за ее опусом. «Оленья гора» до сих пор продается как горячие пирожки.

– И что тебя удивляет? – спросил Джимбо. – Успех успехом, а эта дама не желает общаться с прессой. Будь я старухой, живущей в горах, наверное, тоже не рвался бы давать интервью.

– Но если она такая отшельница, зачем вообще писать книгу?

– Ради денег.

– И в надежде, что ее книга будет продаваться везде и всюду. Иначе можно было бы ограничиться личным дневником. Но если миссис Скотт сунула нос в издательский мир, ей необходимо считаться с существующими правилами. Я не представляю, как писатель может полностью избегать общения с прессой. Современные писатели – я имею в виду успешных, чьи книги расходятся громадными тиражами, – не прячутся от журналистов. Наоборот, стараются как можно чаще давать интервью. Они понимают, что это повышает спрос на их книги.

– Как видишь, ее книги и так замечательно продаются. К чему ей дергаться?

– Она же не собирается оставаться автором одной книги. Спрос – штука коварная. Его нужно все время подогревать. К тому же летом должна выйти детская версия романа. А дети куда любопытнее взрослых. Ей обязательно придется вылезти из своей хижины и показаться на публике.

– Совсем не обязательно, – пожал плечами Джимбо. – Думаю, в издательстве ей не ставили таких условий.

– Возможно, и не ставили. Но что-то здесь не так. Миссис Скотт написала милую, сентиментальную вещь из тех, которые нравятся всем. Никаких противоречий. Никаких сцен насилия. Я уже не говорю про порнографию. Тогда почему автор такого невинного романа упорно отказывается от интервью?

– Потому что на свете есть редкостные упрямцы, и ты их ничем не перешибешь. Слушай, Дугги, перестань терзаться по этому поводу. Не выгорит у тебя тема. Возьмись за что-нибудь другое. Движение за ядерное разоружение опять планирует марш. Это даст богатый материал. Затея у них, конечно, глупая, но такие темки привлекают внимание…

– В таком случае я должен буду признаться старине Джеко в своей профессиональной несостоятельности. Не сумел взять интервью у чудаковатой тетки, оленьей мамаши. Я буду выглядеть полным идиотом. Задание-то простенькое. Мне же не поручали взять интервью у Хамфри Богарта.