Наконец она увидела их офис. Высокое здание из стекла и бетона, напоминающее ей аквариум, где они все были золотыми рыбками. Строение казалось ей очень неудачным. Во-первых, очень неустойчивая конструкция, держащаяся на многочисленных несущих колоннах. Затем, стены, в которых было больше стекла, чем бетона – и зимой в здании было безумно холодно, а летом – невыносимо жарко и душно.

Да и ей не нравилось, что окна были такими прозрачными и большими. Открывались очень приятные виды, особенно из ее кабинета на далекую Темзу. Хотя ее кабинет находился на самом последнем, двадцатом этаже, но ей все равно чудилось, что в ее окна кто-то заглядывает.

Только она еще не определилась: марсиане или пилоты самолетов.

А если закрывать жалюзи – становилось очень темно. А если открывать – слишком яркий свет резал глаза и выделял тоненькие морщинки на лицах присутствующих, словно злорадно помечал их возраст.

Оставив свой джип на стоянке, она приветливо кивнула охраннику и прошла в большие вертящиеся стеклянные двери. Самым большим для нее кошмаром было то, что однажды она застрянет в этой двери, и ее будет крутить там, пока она не умрет от разрыва сердца.

А если она застрянет каблуками в мягком ковре, или ее платье угодит в щель, то либо она будет крутиться в нижнем белье, так как с нее сорвет платье, либо останется без ног.

По крайней мере, так ей казалось.

Охранники в холле, как обычно, потребовали ее удостоверение, делая вид, что не узнают, глядя холодно и неприступно, пока в тысячный раз не сравнили оригинал с копией.

И только затем приветливо заулыбались.

Рита прошла дальше, как обычно, останавливаясь возле небольшого бассейна с огромными рыбками, которые, как всегда, завидев живого человека, кинулись наверх, жадно разевая рты. В бассейн вливалась вода из сложной системы водяного лабиринта. Вода проходила через множество искусно сделанных лондонских достопримечательностей: Тауэра, Вестминстерского аббатства, Букингемского дворца, Тауэрский мост и другие.

Словно крошечный Лондон, состоящий из одних достопримечательностей и залитый водой.

Женщина поднялась на свой этаж на стеклянном лифте, напоминающим ей какую-то капсулу для инопланетян, и там тоже небрежно продемонстрировала удостоверение охраннику, сидящему на их этаже. Тот махнул ей рукой, даже не отрываясь от маленького телевизора.

Ковер очерчивал весь коридор их этажа. В конце имелся большой открытый балкон, где некоторые работники курили, но она туда не выходила даже в моменты сигаретного бума – так как безумно боялась высоты. А на не застекленном балконе она ощущала себя незащищенной. К тому же, ходили слухи, что когда-то с этого же балкона выбросилась чья-то беременная секретарша.

Ей иногда казалось, что, если она постоит подольше на этом балконе, то тоже захочет выброситься.

Правда, пару раз она выходила туда вместе с Трэйси, но стояла возле двери, да еще держась за дверную ручку.

Шествуя по кроваво-красному ковру, напоминающему ей пресловутую красную дорожку для знаменитостей, она раздумывала, куда зайти сначала. Но решила, что лучше всего не тянуть кота за хвост, а навестить нового босса. Все равно рано или поздно придется это сделать.

Вдохнув побольше воздуха, словно она ныряла на опасную глубину, где водились акулы, она постучала в дверь кабинета бывшего начальника.

– Войдите! – послышался резкий, такой знакомый и такой неприятный ей голос Джона Вэйда. От одного только голоса у нее участился пульс и появилось головокружение.

Рита вошла с чувством приговоренной к обезглавливанию.

Моложавого мужчину она увидела сидящего на удобном мягком кожаном кресле, положившего ноги на стол. Невольно она отметила безукоризненные черные ботинки и черные же носки. Костюм у него тоже был черным, рубашка – жемчужно-серой, а в галстуке булавка из платины и с крупной черной жемчужиной.

Его рука с безукоризненным маникюром отстукивала медленный ритм на гладкой поверхности стола, на котором стоял только телефон-факс, ноутбук и лежал небрежно раскрытым деловой ежедневник из змеиной кожи.

Возле окна стояли разноцветные вазочки, в которых имелись темно-синие орхидеи.

От кондиционера по комнате распространился почти арктический холод.

Мужчина глянул сначала на нее, затем перевел взгляд на платиновые часы с бриллиантами.

– Удивительно, Рита, ты даже не опоздала.

Взгляд синих глаз, таких же темных, как и ее сапфиры, медленно заскользил вдоль ее тела, словно пробуя на вкус, оценивая холодным взглядом ценителя.

Его красивые губы сжались:

– Не знаю, чем ты там занималась ночью, но выглядишь ты ужасно, просто отвратно! И столь яркая косметика тебе не идет – ты ведь уже далеко не девочка. Да и эти украшения выглядят вульгарно – словно дешевая пластмассовая подделка. Словно наивная девушка с фермы, которая пытается подражать известным моделям, насмотревшись модных журналов, но ничего в них не сообразив.