Но когда он попытался выяснить, так ли это, Вика от разговора о женитьбе ушла.

Теперь Олежка вообще ничего не понимал.

Они перестали обсуждать планы на будущее, даже на ближайшее лето, хотя прежде только об этом и говорили, — как здорово будет закатиться вдвоем куда-нибудь в Карпаты или на Рижское взморье.

К тому же остро стоял финансовый вопрос. Олежка уже полгода не получал стипендию. Родители, конечно, давали ему определенную сумму на мелкие расходы, но ее хватало разве что на несколько походов в ресторан. Уж конечно, не на Рижское взморье. Прежде Олежке ничего не стоило попросить у них денег на отдых, но теперь это было затруднительно. Он уже подумывал о том, чтобы устроиться медбратом в детский туберкулезный санаторий, но тогда тем более Карпаты или взморье отпали бы.

Словом, влюбленным приходилось кататься в Викиной машине по Москве, перекусывать в забегаловках и прогуливаться пешком, хотя все это уже утратило для них былую прелесть.

Получился замкнутый круг, по которому Олежке пришлось бы колесить неизвестно сколько времени, кабы не случай...

Они с Викой проезжали мимо Таганки, как вдруг взгляд Олежки зацепил что-то знакомое... Он не поверил собственным глазам, оглянулся с переднего сиденья — на ветровом стекле машины, привлекшей его внимание, висел пластмассовый айболитик, подаренный когда-то матери одним ее маленьким пациентом. Олежка бросил взгляд на номер: это была отцовская машина.

— Притормози, — бросил он Вике.

Вика нажала на тормоз.

— Машина моего отца, — объяснил Олежка, кивнув на синие «Жигули». — Откуда она тут взялась?

Оба вышли из машины и направились к «Жигулям».

— Отец говорил, что проходит медкомиссию, — рассуждал вслух Олежка, — но поликлиника...

— Совсем в другом районе, — продолжила за него Вика. — Ясно, какую медкомиссию проходит твой папа, Алик.

— Что тебе ясно? — смущенный ее враждебным тоном, огрызнулся Олежка.

— Ясно, что у твоего отца нет проблем со здоровьем, даже наоборот, — язвительно заметила Вика.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Олежка.

Вика выразительно посмотрела на него:

— Дорогой мой, я сразу поняла, в чем дело, когда ты сказал мне, что твой папочка прервал свой отпуск якобы для того, чтобы пасти тебя, своего сыночка, а сам все куда-то исчезает из дома и непонятно когда возвращается... Это и ребенку понятно, куда он уходит. Не тебя ему следует пасти, а тебе его.

Олежка посмотрел на нее чуть ли не с ненавистью:

— Не понимаю, о чем ты!

— Все ты отлично понимаешь! — презрительно возразила Вика. — Твой отец еще не старик и очень интересный мужчина...

— Ну и что?!

— Да то, что у твоего образцово-показательного папочки есть баба! — выпалила Вика.

— Что за чушь! — возмутился Олежка.

— Нет, не чушь, у него есть женщина. А он пудрит твоей матери мозги медкомиссией. Эта медкомиссия где-то здесь проживает... Спорим?

— Это сущая ерунда, — уверенно сказал Олежка. — Ты просто всех склонна подозревать в измене, потому что сама...

— Сама?! — взвилась Вика. — Что «сама»? Ну, продолжай, продолжай...

Олежка понял, что зашел слишком далеко:

— Извини, я не имел в виду ничего обидного...

— Нет, имел! — убежденно проговорила Вика. — Встречаешься со мной и еще смеешь упрекать меня в том, что я обманываю мужа!

— Да не говорил я ничего такого! — сраженный ее напором, защищался Олежка.

Но Вику было уже не остановить.

— Нет, это очень хорошо, что ты проговорился! Это просто замечательно! Теперь я знаю на самом деле, что ты обо мне думаешь! Но я, между прочим, не строю из себя сверхпорядочною человека, как твой отец!

— Мой отец и есть сверхпорядочный человек! — яростно бросил Олежка.

— Да-а-а? — иронически протянула Вика. — Тогда что здесь делает машина этого сверхпорядочного человека? И где он сам? Что-то я не вижу его поблизости... Куда это он отлучился?

— Мало ли куда... В магазин.

— Здесь нет поблизости магазина! Здесь есть «Ремонт обуви»! Загляни-ка туда, может, он там с прохудившимися ботинками?

— Поехали отсюда, — угрюмо сказал Олежка, — а то мы вконец поссоримся.

Вика топнула ногой:

— Никуда я не поеду! Если хочешь, топай пешком домой! А я дождусь твоего отца, который пытался наставить меня на путь истинный...

— Он, может, у какого-нибудь друга, — неуверенно предположил Олежка.

— Скорее у подруги.