Умирают все; смерть никак не связана с сексом. Смерть некоторым образом связана с рождением; а рождение уже случилось, поэтому смерти теперь не избежать. Одна часть уже случилась, и отделить от нее вторую часть просто невозможно.

На самом деле, очень сексуальные люди живут дольше всех. Это было установлено в результате научных исследований: сексуальные люди живут дольше всех. Более того, великие творцы: художники, поэты, музыканты, певцы, актеры, – все они очень сексуальны. Пока еще ничего не было сказано о мистиках, но я говорю вам: мистики – это самые сексуальные люди в мире. Конечно, их сексуальность не направлена ни на какой объект; они просто сексуальные. Это чистая энергия, чистое страстное стремление, чистое желание. Их желание никуда не направлено, их сексуальность не нацелена на объект, никуда не адресована; это просто огромный запас энергии. Но они действительно сексуальны.

Секс – это жизнь, и всякий раз, когда ты видишь жизнь, ты непременно обнаружишь секс в той или иной форме. Как только секс исчезнет, ты сразу же начнешь умирать, потому что именно сексуальная энергия поддерживает в тебе жизнь. Отбрось эти дурацкие идеи, которые тебе внушили. Были созданы тысячи табу и запретов, и самый лучший способ заставить тебя бояться секса – это связать его со смертью. Это очень простая логика, которую открыли священники. А священники были и остаются самыми хитрыми людьми в мире. Они, должно быть, с самого начала обнаружили, что если соединить секс со смертью, то можно заставить людей бояться секса. А если они боятся секса, то они боятся разумности, творчества, боятся существования, боятся свободы – они готовы стать рабами.

Смерть не имеет с сексом ничего общего. Секс или не секс, смерть все равно придет. В действительности, если ты сможешь глубоко пойти в секс и трансформировать его энергию в любовь, и если ты сможешь глубоко пойти в любовь и трансформировать ее энергию в молитву, ты узнаешь, что смерти не существует. Это единственный способ узнать что-то о бессмертии.

Двое мужчин разговаривают, и выясняется, что один из них – мормон.

– И сколько же у вас жен?

– Только одна.

– А сколько было у вашего отца?

– Только одна, – отвечает мормон. – Но зато у моего деда было шестьдесят пять жен.

У мормонов принято многоженство.

– И как же он устраивал свою сексуальную жизнь?

– Это было просто. Мой дед жил в одном доме, а в миле от него в другом доме жили шестьдесят пять жен. У него был гонец, и каждый вечер дед приказывал гонцу сбегать в другой дом и сказать, например, жене номер десять, чтобы та была готова в эту ночь. В следующий вечер он посылал гонца сбегать предупредить жену номер тридцать пять, чтобы та была готова, – и так далее, и тому подобное.

– Несомненно, ваш дед был замечательным человеком. Однако, простите мое любопытство, хотелось бы узнать, как долго он прожил?

– Старик дожил до девяноста восьми лет. А самое забавное заключается в том, что гонец умер в пятьдесят. Отсюда глубокая мораль: убивает не секс, а скорее беготня за сексом.

Пятый вопрос:

Ошо,

Ты всегда говоришь о не-уме, о том, что следует отбросить ум, стать без-умным. Я понимаю так, что ты имеешь в виду не весь ум (то есть не «безумие» в обычном смысле этого слова), но лишь аналитическое качество ума, которое создает разделение и не дает или мешает получить тотальное переживание чего бы то ни было.

Но, может быть, я неверно истолковал твои слова, чтобы приспособить их к своим собственным представлениям?

Вот это и есть аналитический ум. Да, именно это я и имею в виду: отбросить аналитический ум. Но когда ты отбрасываешь аналитический ум, не остается ничего, потому что ум – это чистый анализ и ничего больше. После того, как аналитический ум отброшен, оказывается отброшенной логика, оказывается отброшенной аргументация, поскольку все это – методы анализа. Что остается от мышления, когда отброшен аналитический ум? Мышление в своей основе является аналитическим; это процесс классификации, раскладывания по категориям, анализа. Что тогда остается? Ум исчез – осталось лишь сердце, осталась лишь интуиция.

Если тебе нравятся слова, ты можешь сказать, что остался «синтетический ум». Однако это не имеет никакого значения; это просто показывает, что ты очень сильно цепляешься за свой аналитический ум. Теперь ты будешь называть его «синтетическим умом».

Зигмунд Фрейд создал анализ, психоанализ, а затем Ассаджиоли создал синтез, психосинтез. В своей основе они не отличаются; и то, и другое – разные стороны одной медали. Зигмунд Фрейд пытается анализировать, а Ассаджиоли пытается синтезировать – однако, анализируете вы или синтезируете, но вы используете тот же самый ум.

Существует состояние, называемое «не-умом», – я говорю о нем. Не-ум ничего не знает об анализе, ничего не знает о синтезе. Он просто не знает; он невинен в отношении знания. Это чистое бытие, присутствие, зеркало, отражающее то, что есть.

Поанализируй это еще немного, и ты обнаружишь, что если анализ отброшен, то не остается вообще ничего.

Человек попал в ужасную автомобильную аварию. Прежде, чем прийти в себя, он неделю пролежал в больнице в состоянии комы. Открыв глаза, он увидел, что рядом с его кроватью сидит врач, и спросил того, что произошло.