Миновав несколько контрольных постов, Бебешка, Арбузик и капитан Сакс, – Чих от зрелища наотрез отказался, – очутились в огромном производственном корпусе, где по транспортёру ползли большие стеклянные банки, к которым были присоединены многочисленные трубки и шланги, подававшие «исходный продукт». Пахло помойкой.

На первом этапе регенерации масса под стеклянными колпаками напоминала розоватое тесто, которое то пучилось, то оседало. Ближе к середине процесса за стеклом дергались некие существа, напоминавшие нечто среднее между личинкой и куколкой. Все эти довольно крупные твари шевелили множеством волосатых ножек и смотрели в упор множеством фасеточных глаз. Это были живые инкубаторы.

В конце процесса регенерации уже можно было рассмотреть некие существа, похожие на зародыши поросенка.

– Особи минуют стадию юности и молодости, воссоздавая по возрасту клетки прародителя, – объяснял инженер монотонным голосом. – Выращивание каждого зародышевого ядра происходит в специальном герметическом сосуде, который исполняет роль второго материнского организма. В главном цехе десятка три конвейерных лент. Движутся они очень медленно, потому что весь процесс занимает дюжину дней, после чего вызревание идёт уже автоматически. Мы используем компьютеры с огромными запасами памяти, но они с трудом решают возложенные на них задачи. Выручает только опыт да интуиция… Имейте в виду, все питательные среды приготовляются из полноценной человеческой крови. До сегодняшнего дня мы получали её в среднем до тысячи литров в сутки.

Капитан Сакс присвистнул.

– Где же брали эту кровь?

– В тех районах мира, сэр, где за кусок хлеба каждый готов подставить вены для шприца.

– Как теперь прекратить всё это безобразие? – спросил Бебешка, указывая пальцем на дрыгающие и пучащиеся массы за стеклом. – Живое это или неживое? Будет это убийством или же попыткой воспретить преступление?

– Я думаю, последнее, – твёрдо сказал Арбузик. – Но всё же гнусный Сэтэн подбросил нам омерзительную задачку!

– Требуется две тысячи специалистов, чтобы запустить производство, – горделиво пояснил главный инженер. – Но чтобы остановить его, достаточно перерезать хотя бы вот этот тоненький шланг.

– Бесчеловечные эксперименты, – сказал капитан Сакс. – Далеко, далеко зашло дело! Я, прирождённый моряк, никогда не раздумывал над проблемами, которые теперь встали передо мной, но я уверен, что какая-либо жалость здесь неуместна. Если подумать о последствиях. Если представить, что весь мир не принадлежит больше людям, а принадлежит человекоподобным, которые утверждают свои законы и свои порядки, напрочь перечёркивая древние обычаи, искания красоты, чести и совершенства!

– Нет худа без добра, – помолчав сказал Арбузик. – В суете этих дней мы выпустили из виду, что эта преступная машина должна быть не только немедленно остановлена, но и немедленно разрушена. Как ты думаешь, капитан?

– Я думаю точно так же! Сегодня же отдам письменный приказ об уничтожении всей начинки этих страшных цехов!..

– Что мы видели, Чих! Что видели! – воскликнул Бебешка, когда мальчики вернулись в каюту капитана Сакса.

– Не рассказывайте, – проворчал Чих, – меня это не интересует! Ужасно надоело иметь дело с негодяями. Я хочу на свободную Природу, в тишину, нарушаемую лишь течением воды и воздуха, пением птиц и стрекотанием насекомых. Пожалуй, я исчезну на пару месяцев. Выдержите без меня?

– Дорогой Чих, – сказал Арбузик. – Любое твоё желание для нас свято. Ты нас спасал от смерти столько раз, что можешь считаться нашей матерью и нашим отцом. Разумеется, мы выдержим без тебя, и столько, сколько ты пожелаешь отсутствовать. Ты преподал нам все нужные уроки, и если мы без тебя не сумеем разрешить своих проблем, значит, мы ничего не стоим.

– Спасибо, спасибо, – сказал Чих. – Я думаю, такая трогательная привязанность объясняется не только тем, что я выручал вас из беды, как и вы выручали меня, но прежде всего одинаковым отношением к священным законам Природы. Они всегда выражаются в жажде чести, справедливости, равенства и готовности делать для других больше, чем для себя… Я в самом деле очень устал за эти дни и буду очень рад, если вы меня освободите от излишней опеки. Мне необходимо передохнуть, иначе и я погибну. В Природе нет ничего вечного, кроме самой Природы. И это прекрасно… Я думаю, если Сэтэн сохранил свою жизнь, он начнёт плести козни не раньше, чем придумает способ эффективной борьбы с Чихом. Но Чих более никогда не станет жертвой провокации. Надеюсь.

– Значит, – сказал капитан Сакс, – негодяи будут собирать всю информацию о нашем добром друге и заступнике, чтобы найти технический способ его устранения или нейтрализации.

– Пожалуй, капитан, – сказал Чих, – только о своей природе я, кажется, даже вас не ставил в известность. Конечно, я уязвим как всякое законное дитя Природы. Она не терпит бессмертия как состояния и поддерживает бессмертие только как процесс. Но негодяям придётся основательно попотеть, чтобы перехитрить меня. Я ведь тоже приобрёл кое-какой опыт…

Когда настала минута прощания, Чих позволил каждому из своих друзей легко и радостно чихнуть и сказал:

– И вы тоже, друзья мои, не будьте рабами дела, как бы прекрасно оно ни было. Всякое рабство искажает высокую природную сущность человека, отдаляет его от природного предназначения. Мы, разумеется, славим цельность и последовательность натуры, восхищаемся примерами самоотречения и бескорыстия, но мы и сожалеем о тех, кто растерял в тяжелейшем пути к цели природное многообразие своих качеств. Согласитесь, что довольно печальное зрелище, когда великий мудрец немощен и полуслеп от работы и лишений, когда выдающийся поэт одинок и всеми покинут, потому что не терпит людей с изъянами души, или когда могучий атлет неспособен сказать людям и пары осмысленных предложений и не понимает, как можно любоваться отражением луны в озере или видом деревни в лёгком тумане. Есть только одно средство восстанавливать равновесие и поддерживать многообразие – это Природа. Ничего нет выше и могущественнее ни на земле, ни в космосе. Природа шепчет душе универсальные истины, если только душа не искажена мерзостью себялюбия. Понимает Природу лишь тот, кто верно служит ей, вот где ищите секрет всякого совершенства или несовершенства. Как может понять Природу человекообразное, топчущее достоинство, совесть и права окружающих?..