Абсолютно верная стратегия успешного социально-экономического развития, учитывающая особенности нового этапа научно-технического прогресса, а вместе с нею и ключевые интересы страны, были погублены политическими амбициями, политическим словоблудием об ускорении всеобъемлющей перестройки, которыми упивались «архитекторы» и «прорабы» перестройки.

Но всё это будет позже. А пока всё шло в нужном направлении.

На заседании Политического Консультативного комитета и встрече руководителей социалистических стран в Софии, проходившем после трехлетнего перерыва, состоялся очень важный и откровенный разговор. Его участники возмущались формой и существом «крымских встреч» с Брежневым, считали, что они были односторонними, не имели «обратной связи». Отсутствие в последние годы необходимых контактов и обмена мнениями привело к осложнению ситуации в ряде стран в проведении внутренней и внешней политики; некоторые социалистические страны «занесло», и это отрицательно сказалось на их положении.

Особенно глубоко «завязли» Венгрия и Польша. Общий вывод: без СССР, без КПСС дело не пойдет, в одиночку социалистическим странам назревших проблем не решить. Отсутствие прочных экономических связей и помощи СССР толкало их «в объятия Запада», вынуждало идти на политические уступки.

В этой связи ЦК КПСС принял принципиально правильное решение: всесторонне расширять политические, экономические, идеологические контакты с социалистическими странами.

Было обращено внимание на сохранение и расширение сотрудничества СССР с развивающимися странами, на необходимость поиска путей улучшения отношений с КНР, чтобы она не отделяла себя от социалистического лагеря.

Поскольку в 1985 году не произошло коренных изменений в отношениях с США и сохранилось военное противостояние, следовало крепко держать в руках оборонные дела. Это для нас «святая святых»…

Я разделяю оценки В. И. Воротниковым тогдашнего проводимого курса КПСС и Советского Союза в области внешней и внутренней политики: слова и решения были правильные, обнадеживающие. Что же касается практических действий, то в одних случаях их вообще не было, а в других – они были непоследовательными, противоречивыми, расходящимися с правильными словами.

К накопившимся в брежневское время проблемам в этой области добавились новые, возникшие уже в послеандроповские годы. Их следовало безотлагательно и ответственно решать. Но из-за непоследовательной политики Горбачева дальше слов, призывов и принимаемых решений дело не пошло.

Это не могло не беспокоить ближайших соратников Горбачева, причастных к его избранию Генеральным секретарем ЦК.

Были ли у них тревоги в начале горбачевской деятельности?

Да, были. Были и попытки по-товарищески сказать ему об этом. Вот что пишет на этот счет Н. И. Рыжков:

«Горбачев… не мог ждать, когда созреет народное признание, когда его имя войдет в историю. Ему нужен был авторитет сегодня, сейчас, немедленно…

В один из дней после окончания заседания секретариата ЦК, которое проводил Лигачев, он, я и Лукьянов, который в то время был заведующим Общим отделом ЦК, влиятельным человеком в аппарате ЦК, невольно вышли на вопрос о бесконечных поездках генсека по стране. Для нас уже было ясно, что слишком частые поездки и выступления начинают девальвироваться, обесцениваться. Уже достаточно много наговорено, число розданных обещаний подошло к критическому, когда, взятые вместе, они становятся невыполнимыми. Надо было переварить уже намеченное, и создать условия для его реализации.

Свое мнение мы решили высказать генсеку после его очередной поездки и поговорить с ним. Через несколько дней, во вполне уважительной форме мы высказали ему свои соображения. Реакция была бурной:

– Вы не понимаете, что время требует немедленных перемен! Об этом надо говорить постоянно. Я не приемлю ваши сомнения!

Мы поняли, что уже наступило опьянение властью…» (Н. И. Рыжков. «Десять лет великих потрясений». М. 1996, с. 90–91).

Казалось, что 1985 год прошел под знаком «плюс». Но впоследствии окажется, что уже в том, первом своем генсековском году Горбачев осознанно сделал шаги, впоследствии сыгравшие роковую роль в судьбе КПСС и страны.

По его настоянию, июльский Пленум ЦК КПСС 1985 года избрал Э. Шеварднадзе членом Политбюро, а Ельцина – Секретарем ЦК КПСС. Этот же Пленум вывел из состава Политбюро и освободил от обязанностей секретаря ЦК Г. В. Романова, всего два года как избранного на этот пост по инициативе Ю. В. Андропова.

В. И. Воротников справедливо записал в своем дневнике:

«Думаю, что находиться им двоим (с Горбачевым) сложно, не ужиться. Это был первый шаг Горбачева по „расчистке“ состава Политбюро и первая наша уступка молодому Генеральному секретарю ЦК КПСС». (В. И. Воротников. «А было это так…». Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с.83).

Тогда же, в июле 1985 года, Эдуард Шеварднадзе стал министром иностранным дел СССР. Он заменил на этом посту Андрея Андреевича Громыко, который находился в данной должности несколько десятилетий.

Теперь, по предложению Горбачева, он оставил её, получив, вроде повышения, вроде благодарности за поддержку пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.

«По сути, – писал Н. И. Рыжков, – это была почетная отставка, отход от реального дела…». (Н. И. Рыжков, там же, с. 105).

Замечу сразу, что «повышение» или «благодарность» носили временный характер. Спустя три года эту «награду» Горбачев отобрал у Громыко для себя, объясняя важностью для дела «совмещение» в его руках высших должностей в партии и в государстве.