Персональную, обязательную профилактику прошли пять миллионов четыреста тысяч человек. На постоянный диспансерный учет было поставлено более полумиллиона. Обо всем этом Н. И. Рыжков пишет в своей книге «Десять лет великих потрясений». (М. 1996, с. 172, 173, 178).

Тогда мы еще толком не знали, какой болью отзовется Чернобыль на завтрашнем здоровье многих тысяч белорусов, украинцев, россиян…

В самом начале горбачевского этапа было поднято множество вопросов по самым разным проблемам, накопившимся в предшествующие годы. Их решение должно было благотворно отразиться на улучшении дел в народном хозяйстве и в целом в стране.

Но принимались и такие решения, которые сразу порождали недовольство и возмущение в обществе, отрицательно сказывались и на экономике, и на социальной сфере, и на настроении людей. В их числе – антиалкогольная кампания…

Не могу и я промолчать о ней. Для ясности сразу скажу: за свою долгую жизнь я ни одного раза не испытывал желания напиться «просто так». И ни одного раза не испытывал удовольствия от выпивки.

Потому с непониманием и удивлением смотрю на тех, кто жить не может без спиртного, получает от этого удовольствие.

Да, я тоже поднимаю рюмку вместимостью в 50 граммов и выпиваю её до дна… в два приёма. Но, как правило, по причине праздничного веселья или на поминках, при встрече с друзьями после долгой разлуки или расставания с ними. Порою в таких случаях могу выпить и 150. Но, еще раз повторю, вдохновения от выпивки не получаю.

Вношу поправку. Случилось однажды исключение. Произошло это еще в советские годы. Даже точно помню когда – весной 1954-го. Находился я в сочинской «Кавказской Ривьере». В одной комнате со мной жил Саша Дьяченко – начальник геолого-разведочной партии из Сибири.

Как-то перед обедом говорит он мне: «Пойдем, прогуляемся. Здесь недалеко винный киоск. Может, там есть хорошее вино. Выпьем по стаканчику перед обедом».

Зашли в киоск, спрашиваем: «Есть хорошее сухое вино?» Продавщица: «Пришли во время. Есть непросто хорошее, а отличное вино. Редкость. Раз в году получаем двадцать бутылок. Попробуйте» – и налила нам по стакану «Хванчкары». Выпили и попросили ещё. Продавщица: «Понравилось? Я так и знала…». Налила еще по стакану и сказала: «Больше нет. И не просите».

Назад в санаторий мы шли со светлыми головами и в веселом настроении, но ноги двигались, словно на них были тяжелые кандалы. На обед мы не пошли. Пошли спать и провалялись до ужина…

Я запомнил «Хванчкару». После, где бы ни был, – спрашивал её. И находил. Но это было совсем не то. Не та «Хванчкара», о которой я рассказал. Позже, уже в перестроечные годы и после них, в нынешней «демократической» России, бутылки с надписью «Хванчкара» (и даже бочки) можно было встретить на каждом шагу. На пробу же оказывалась обыкновенная «бормотуха», как её величают «настоящие выпивохи».

Мечтая о той «Хванчкаре», я просил своих друзей из Грузии или едущих в Грузию, привезти её. Но мне разъясняли, что её производят из особого сорта винограда, который выращивается только в селе Хванчкара. Там вино производят в ограниченном количестве, поэтому купить его невозможно…

Да. Вспомнил еще, что мне в жизни довелось один-два раза попробовать «Твиши», тоже изумительное вино. Тоже грузинское, виноградное. И тоже редкость.

Где-то читал, что «Хванчкара» и «Твиши» – любимые вина И. В. Сталина. Ну что ж, не приходится удивляться: вкус у него был отменный.

Рассказываю об этом еще и потому, что вспомнил выступление Анастаса Ивановича Микояна на Всесоюзном совещании работников пищевой промышленности и торговли осенью 1953 года. В той речи он, касаясь вопросов борьбы с пьянством и долголетия человеческой жизни, рекомендовал не запрещать огульно спиртные напитки. Даже советовал в заводских столовых продавать хорошие сухие вина. Стакан такого вина не навредит ни здоровью, ни работе.

И еще. Чтобы не подумали читатели, что я «ханжа» или «рисуюсь», – скажу, что, идя в гости, всегда беру с собой бутылку армянского коньяка или «московской».

Теперь я в гости уже ходить не могу, разве что на поминки старых и близких друзей – «товарищей по оружию», которых остается всё меньше.

Но дома, кто бы ни пришел меня навестить, – на столе всегда будет «столичная», «праздничная» или коньяк. А если гость за рулем – даю бутылку с собой. Ибо веками живет в народе поговорка: «Веселье на Руси – есть питие»…

Разве что какой-нибудь сектант или стопроцентный трезвенник не отметит день рождения или не выпьет на поминках, на больших праздниках или при встрече старых друзей. В таких случаях без тостов, а значит, без крепких спиртных напитков или хорошего вина не обойтись.