Прежде чем Катя успела Андрея остановить, тот уже кинулся на Александра, но тот, кажется, только этого и ждал, и они сцепились, натолкнулись на стол Тропинкиной, а из открытых дверей зала стали показываться удивлённые гости.

– Хватит!
– прогремел Жданов-старший.

– Андрей!

– Саша!

– Андрей, отпусти его!

Катя первой кинулась к дерущимся, Жданова за пиджак схватила, и потянула на себя. Это стоило ему разбитой брови, Воропаев врезал ему кулаком, Андрей покачнулся, едва не свалив Катю, и только крикнул:

– Отойди, сказал!

– Рома, останови их!
– закричала Кира.

– Отпусти его, Андрей!
– Катя снова его за руку поймала, Воропаева перехватил Малиновский, и их всё-таки удалось развести в разные стороны. Кира к брату кинулась, а Катя ладонями за лицо Андрея схватилась. На его скуле уже наметился синяк, а из рассечённой брови кровь текла, довольно сильно.
– Что ты наделал?
– лихорадочно шептала она ему, прикладывая к его брови салфетку, которую нашла на столе у Маши.

– Боже мой, что происходит?
– крик Маргариты разорвал потрясённый гудёж в холле, она поспешила к сыну, Катю в сторону отодвинула.
– Андрюша, что случилось?

Он сам салфетку к своему лбу сильнее прижал, и она почти тут пропиталась кровью. А сам кинул взгляд на Воропаева, которому раны Кира обрабатывала. Кто-то ему виски принёс, и Сашка выпил его залпом, продолжая глазами сверкать. Андрей в раздражении отвёл руку матери от своего лица.

– Нормально всё, - выдохнул он.
– День рождения у меня.
– И на Катю посмотрел.
– Вызови лифт, мы уезжаем.

Маргарита повернулась и изумлённо посмотрела, кажется, только сейчас заметила девушку и поняла, кто она. А Кате только на секунду смелости хватило в глаза ей смотреть. На кнопку вызова лифта нажала, и сама к стене привалилась, чувствуя, как колени трясутся.

Маргарита схватила сына за руку.

– Андрей...

– Палыч, - Рома подошёл, посмотрел на всех по очереди, на Катю в последнюю, а Андрей окровавленную салфетку прямо на пол бросил, и к Кате шагнул. Ромку рукой отодвинул, и посмотрел на Воропаева. Его взгляд показался ему слишком вызывающим, что просто взбесило.

– Ещё подойдёшь к ней - убью, - вырвалось у него.

Маргарита руку к груди прижала, ахнув, а вот Саша только ухмыльнулся в ответ. Катя Андрея за руку схватила и втянула в лифт, и сразу в его плечо лицом уткнулась, надеясь забыть, каким взглядом её наградил Пал Олегыч.

18.

– Подожди, не дёргайся.
– Катя ладони на щёки Жданова положила, заставляя замереть. Смотрелась в его разбитую бровь, затем подула на неё. Андрей поморщился и вздохнул совершенно несчастно.
– Больно, Андрюш?

– Больно.

Она ещё подула. А Андрей Катю руками обхватил, ища у неё поддержки.

– Что делать будем?
– Он глаза на неё поднял, посмотрел серьёзно, а Катя поспешила с опасного пути свернуть.
– Заклеим или замажем?

– Не надо замазывать, - тут же воспротивился Жданов.

Катя отошла от него, повернулась к шкафу, начала в ящике пластырь искать. Андрей наблюдал за ней, понимая, что тишина тяготит. Со вчерашнего вечера никак не могли решиться заговорить о случившемся. И телефоны выключили, когда устали от постоянного трезвона. Разговаривать со Ждановыми-старшими сил уже не было, Андрей устал оправдываться, устал злиться и даже охрип, и в итоге телефон был выключен и полетел куда-то в угол комнаты, а Катя на диване сжалась, её трясло, причём от страха. Ясно ведь, как Божий день, что во всём случившемся родители Андрея обвинят её. Очень милое начало отношений.

Катя вернулась, разорвала пакетик с пластырем, и осторожно заклеила бровь Андрея. Пальцем аккуратно прижала, а Андрей взвыл от боли.

– Кать!

– Прости, прости.

Жданов со стула поднялся и подошёл к зеркалу, посмотрел на себя. Коснулся синяка на скуле и вновь поморщился.

– Вот ведь гад, а. Мало я ему вчера дал.

– Не надо об этом вспоминать, меня до сих пор трясёт. Вот зачем ты на него бросился?

Андрей повернулся к ней, поражённый.

– Это я на него бросился? Да ты что! Это он!.. Скотина циничная! Что он там про тебя говорил?

Катя без сил опустилась на стул.

– Это же Воропаев, какое мне дело, что он говорит?

– А мне есть дело! Когда он про тебя заикается, когда на что-то намекает... Я что, должен был стоять и смотреть?! Слушать молча, да?

– Я не знаю, Андрюш...

– Вот и не говори тогда!

Катя глаза на него подняла.

– Он - твоя семья.

Он головой замотал.