Шрифт:
– Андрей, ты с ума сошёл?
– Нет. Кать, ты думаешь, мне работу никогда не предлагали? И заграницу звали, да и в Москве, я думаю, найдутся люди, которые готовы...
– На конкурентов работать? Отлично ты придумал!
Его губы сжались в тонкую линию.
– Я не говорил про конкурентов, я говорил про швейное производство.
– Пал Олегыч никогда тебе не простит, если ты "Зималетто" бросишь!
– Но я не собираюсь бросать! Просто не понимаю, почему я должен жизнь положить на то, чтобы доказать ему свою состоятельность!
– Андрей сначала заорал, а потом с дивана вскочил.
– Всё равно не докажу, пойми ты это! А у меня тоже жизнь одна!
– О Господи.
– Катя лицо рукой прикрыла, не зная, что сказать.
– Ты испортишь отношения с родителями.
– Нет.
– Да! Что они тебе говорили? Условия ставили?
– Не выдумывай.
– Тогда что?
– Да ничего! Просто надоело.
– Надоело? Через считанные дни совет, а тебе надоело?
Жданов остановился, уперев руки в бока. Выглядел по-настоящему разозлённым.
– И что даст совет? Что? Ещё раз меня лицом в землю ткнут, как щенка, и всё.
Катя сглотнула.
– Он не отдаст компанию Воропаеву.
– Не он один решает.
Она криво усмехнулась.
– То есть, шансов у тебя нет?
Жданов выдвинул вперёд подбородок.
– А это так важно?
– Да!
– Чтобы я стал президентом? Ты этого хочешь?
– Этого ты хочешь. Ты хочешь этого всю сознательную жизнь! А теперь пытаешься мне доказать, что всё прошло?
– Теперь мне этого мало.
Катя тоже встала, и теперь уже она нервно заходила по комнате.
– Это не решение проблемы, Андрей.
– Приложила прохладную ладонь ко лбу.
– Я даже представить не могу, что сейчас с твоими родителями происходит!
– Да, - Жданов руками развёл и неприятно усмехнулся, - я плохой сын. Развратник, подлец и никудышный президент! Ничего не забыл?
Катя в ужасе на него смотрела.
– Не кричи.
– Не могу я не кричать! Я думал, ты меня поддержишь, а ты что делаешь?
– Я пытаюсь тебе объяснить!..
– Что? Что я обязан стать президентом? Тебе ведь это так нравится! Ты только и твердишь об этом! Совет, совет! А если я проиграю, то, что будет, Кать? Разочарую тебя?
Она только головой покачала.
– Замолчи.
– Нет уж, давай выясним. Мне на самом деле интересно. Что будет?
– Ты думаешь, мне это важно?
– Да, я так думаю! Потому что ты об этом постоянно говоришь!
– Из-за тебя! Потому что знаю, насколько это важно для тебя!
Андрей задохнулся, отвернулся от неё, а Катя продолжила, как только дыхание перевела:
– Они во всём обвиняют меня, я права? Я знала, что так будет.
– А знаешь, почему? Потому что мы прятались слишком долго. Сколько раз я тебе говорил, а ты... Подождём, нельзя, всё испортим! Вот и дождались!
Обидно стало до слёз. Сглотнула с трудом, и снова спросила:
– Что они тебе сказали? Про меня?
– Ничего.
Она горько кивнула.
– Понятно.
Жданов покаянно опустил голову.
– Катюш...
Слёзы смахнула, и руку перед собой вытерла, Андрея к себе не подпуская.
– Всё нормально. В конце концов, разве не так всё было? Сколько раз мы в постели с тобой фальшивые отчёты обсуждали? От правды не спрячешься.
– Вот давай ты ещё эти глупости повторяй!
– Ты пойдёшь на совет.
– Может, и пойду.
– Ты не понял. Ты выставишь свою кандидатуру.
– Нет, я уже решил.
– Да почему же ты такой упрямый?!
Он смотрел на неё, хмурился и молчал, а Катя даже ногой топнула. А потом подошла и за рубашку на груди его схватила.
– Андрюш, неужели ты не понимаешь, что если этого не случится, твои родители никогда этого не простят. Мне не простят, ты понимаешь? Ты пойдёшь на совет, и пусть совет директоров решит, кто достоин стать президентом. И... они сделают очень большую глупость, если выберут Воропаева.
Они смотрели друг на друга, после чего Жданов невесело хмыкнул.
– Это бред, Кать.
– Ты хочешь с родителями рассориться? Из-за меня?
– Она уверенно покачала головой.
– Мне этого не нужно.
Андрей голову на бок склонил, заинтересовавшись её словами.
– То есть?
– Так не должно быть.
– Я уже сказал, я не буду президентом.
Она облизала сухие губы.
– Ради бога, но всё равно пойдёшь и помиришься с родителями.