Со временем она стала заправским сапожником.

Между тем судно, увезшее Фредерика, выходило в открытое море. И плавание с самого начала оказалось не слишком спокойным.

— Нам надо было ехать на французском корабле, пусть даже они идут дольше! — возмущенно говорила миссис Хатчинсон, укоризненно глядя на сконфуженного корабельного эконома.

— Я сейчас же иду к капитану. — И Джеймс Баффем энергично отправился на его поиски.

Дело было в том, что Фредерику Дугласу не отвели каюты. Хотя билеты у всех были одинаковые, путешественников разделили: Хатчинсонов и Баффема направили в каюты, а Фредерика Дугласа — на палубные места.

Сам Дуглас не принимал участия в гневных спорах, сопровождавших это происшествие. Для него все это было такой старой, знакомой историей. Негры, которые опрометчиво пускались в поездку по Соединенным Штатам Америки, всегда и везде подвергались оскорблениям и унижениям. В проливе между Нью-Йорком и Стонингтоном ни одному цветному пассажиру не разрешалось заходить в носовую часть корабля. Во все времена года, в жар и холод, сушь и ненастье, единственным местом для него была палуба. Дугласу приходилось участвовать во многих стычках, его не раз колотили проводники и кондуктора. Он с усмешкой вспомнил сейчас, как однажды понадобилось шесть человек, чтобы извлечь его из вагона поезда на Восточной железной дороге между Бостоном и Портлендом. Фредерик ухитрился при этом оторвать от стенок несколько сидений и разбить несколько окон.

Но в это утро, когда «Кэмбрия» осторожно выходила из залива, держа курс на Старый Свет, который столько людей покидало в поисках свободы, Дуглас только пожал плечами.

— Неважно! — сказал он. — Ведь все мы приедем в Англию в одно время. Если мне нельзя заходить в каюты, то вы можете навещать меня на палубе.

— Нет, нет, мистер Дуглас! — быстро вмешался капитан Джадкинс. — Требуется только формальное приглашение. Вы можете в любое время навещать своих друзей в их каютах.

— Благодарю вас, сэр, — серьезно ответил Дуглас с вежливым поклоном.

Однако миссис Хатчинсон никак не могла успокоиться.

— Это нелепость!

Муж ее вздохнул и взял Фредерика под руку.

— Давайте лучше пойдем сейчас на палубу и постараемся получше устроить нашего друга, — сказал он.

Все они направились на палубу. И там, к пользе и удовольствию палубных пассажиров, отныне проводили почти все свое время. Но, как всегда бывает в маленьком мирке, весть о Дугласе быстро разнеслась по кораблю, и на палубе стали бывать другие пассажиры первого класса.

Хатчинсоны, широко известные исполнители, пели самые свои любимые песни, а на грубом настиле возле полубака постоянно собирались группы людей, оживленно беседовавших с Фредериком Дугласом.

— Я всегда считал, что аболиционисты малость помешаны, — хмуро заметил пассажир из Индианы.

— Никогда бы не подумал, что какой-нибудь… э… э… негр может так разговаривать! — Человек родом из Делавэра, произнесший эти слова, действительно не знал ничего подобного.

— Этот человек… не негр. — Слабый иностранный акцент, прозвучавший в этих словах, заставил американцев, которые сидели вокруг, резко поднять головы.

Быть может, этот безукоризненно одетый, смуглый пассажир родом из Квебека? Житель Вашингтона смерил его ледяным взглядом и поднялся.

— Все равно, он черномазый! — с этими словами он отошел от группы.

После его ухода все замолчали. Но вскоре несколько пассажиров обратилось к капитану с просьбой, чтобы оя предложил необычному пассажиру прочесть лекцию в салоне. Капитан Джадкинс, который был очень смущен и расстроен историей с Дугласом, охотно согласился. Он сам ходил на нижнюю палубу и долго беседовал с бывшим рабом. Манеры этого темнокожего совершенно пленили его.

Лекция была объявлена. По кораблю пошли толки о визите капитана на полубак. Однажды вечером в одной из самых роскошных кают сидели трое молодых людей. Они буквально дрожали от ярости.

— Клянусь богом, сэр, — произнес один, стукнув по столу кулаком, — мы этого не потерпим!

— Приглашен в салон! — подхватил другой.

— Самим капитаном! — Балованный сынок плантатора из Луизианы с такой злостью рванул свой шелковый галстук, что порвал его. — Выставлять напоказ этого пса, этого беглого раба! — молодой человек задохнулся от возмущения.

Кузен его с готовностью поддакнул:

— Дурацкого капитана следует выдрать! — Светловолосый юноша из Джорджии осушил свою рюмку коньяка и замахал рукой; он был совсем пьян.

— Одну минуточку, джентльмены. Не спешите! У меня есть план… есть, значит, план…

— Какой там план, ко всем чертям планы! — Смуглое лицо луизианца зловеще налилось кровью. — Мы просто швырнем черномазого за борт, пусть только вздумает показать в салоне свою наглую физиономию!

— Да, — согласился его кузен, — мы покажем этим проклятым янки.