Им оставалось бы только повернуть, если они не хотели принять боя на контргалсе; но вряд ли бы Того сразу сообразил маневр Витгефта, и хоть часть судов его мы захватили бы на расхождении.

Дистанция была до 26 кабельтовое, при повороте можно было бы сблизиться еще, довести до 20, и тогда результаты были бы другие, мы дрались бы так, как учились, а не так, как хотели японцы».

Упрямство адмирала Витгефта

«Прошлого не вернешь. Можно только сожалеть, что один упрямый адмирал, сам давший себе характерную аттестацию “я не флотоводец”, загубил чудную, обученную эскадру и вместо победы дал Родине “нерешительное дело”.

Когда перед выходом был Совет флагманов и капитанов, то выход эскадры был разработан до мелочей, но когда командир “Севастополя” спросил у Витгефта: “А как же бой будем вести?” — то на это адмирал ответил:

— Как поведу, так и будет.

Ни плана, ни цели, ни разбора случайностей — даже не условились, к кому переходит командование в случае смерти начальника. Вышли и ломились упрямо во Владивосток: но “пастырь поражен — и рассеялись овцы”.

Личный состав 1-й эскадры сделал все, чтобы победа была нашею.

Несчастье на “Цесаревиче” обратило ее в нерешительное дело, а самовольный уход некоторых судов в иностранные порты превратил бой 28 июля в поражение».

После боя

«Потеря в личном составе “Полтавы” за бой 28 июля выразилась в следующих цифрах: убито — 1 офицер и 18 нижних чинов; ранено — 3 офицера и около 60 нижних чинов; из них 2 офицера и человек около 20 матросов — тяжело. Такая малая потеря объясняется исключительно тем, что все люди были убраны за броню, которая отлично выдерживала японские снаряды.

“Победа”, “Пересвет” и “Полтава” в строе кильватера спокойно шли к Артуру. Эти три броненосца как вышли в строе, так и вернулись; остальные суда рассыпались и шли по способности.

На рейде мы застали “Ретвизан”, “Севастополь” и “Палладу”. Не было “Цесаревича”, “Аскольда”, “Дианы” и “Новика”.

За крейсера мы не беспокоились — видимо, они проскользнули, “Цесаревич” же считали ночью подорванным и были крайне удивлены, когда через несколько времени узнали, что он благополучно стоит в Киау-Чау.

Не спорю, пребывание в Циндао было несравненно лучше, чем 5-месячное расстреливание в Артуре. Но уход сильнейшего броненосца гибельно отозвался на всей дальнейшей деятельности флота — и в море мы больше уже не выходили».

Полученные повреждения

«В Артур мы пришли около 12 часов дня 29-го и тотчас же, свезя убитых и раненых на берег, вошли в западный бассейн. Остановлюсь теперь на повреждениях, полученных “Полтавою” в том памятном нам бою. В корпус попало пятнадцать 12-дюймовых снарядов и один 10-дюймовый, из них было 6 в борт и 10 в небронированные части.

Попадания в броню принесли самые незначительные повреждения. Два 12-дюймовых снаряда, попавшие в 12-дюймовую носовую башню, сделали в броне неглубокую вмятину, получились многочисленные тонкие поверхностные трещины, плита одною кромкою вышла наружу на 2 дюйма, другою врезалась в деревянную подушку. В башне все приборы остались на местах, ничего не сорвалось и не испортилось.

Три 12-дюймовых снаряда, попавшие в нижнюю броню, сделали только отпечатки с сиянием, но броня осталась цела.

В импровизированной слойковой батарейной броне первый лист в месте попадания был сорван, остальные только вмялись — броня отлично выдержала удары тяжелых японских снарядов.

О 6-дюймовых снарядах, попавших в броню, я и не говорю: попадание можно было заметить лишь по сияниям: ни трещин, ни выбоин плиты не получили. Характерный эффект при разрыве японских 12-дюймовых бомб в небронированных частях был тот, что наружная обшивка вырывалась огромными воротами, снаряд рвался при ударе об обшивку, выворачивал ее, а затем мелкие осколки не наносили нам никакого вреда.

Например, четыре 12-дюймовых бомбы, разорвавшись в офицерских каютах, совершенно раскрыли борт, уничтожили мебель, затем осколки слабо местами перебили переборку в одну шестнадцатую дюйма, отделяющую каюты от офицерского отделения, и потом, ударяясь о неподвижную 10-дюймовую броню, срывали только краску. Осколки большею частью шли вверх, и очень небольшое их количество пробивало нижнюю палубу».

Не пропускайте, не пропускайте описание повреждений! Потом будет что с чем сравнить. Отметьте для себя, что четыре 12-дюймовых бомбы, разорвавшиеся в каютах, даже пожара не вызвали.