Виталик стал многословно объяснять, почему нельзя задержать такие-то и такие-то платежи, и Лидия подумала, что попала в точку: были у него фантазии прибрать к рукам ивашниковские доллары.

— Задержи, — нажала она. — Под мою ответственность.

— Партнеры наедут, — сказал Виталик.

Лидия молча помахала своим удостоверением. Как и в первый раз, орленая обложка произвела на Виталика глубокое впечатление. Он заерзал и стал говорить, что все понял, пускай Лидия Васильевна не сомневается и тому подобное.

— А насчет ста двадцати тысяч за коньяк Николай Ильич собирался звонить своим ментам. Так что позвони, не сочти за труд, — сказала Лидия напоследок. И по Виталикиному лицу поняла, что сморозила глупость.

— Лидия Васильевна, вы вообще-то понимаете, что такое ментовская «крыша»? — спросил он (а на лице восторг: «Не понимаешь, не понимаешь!»). — Это вам не братва. Да я за три года ни разу этих людей не видел. Или, может, видел — ну, заходят к боссу какие-то посетители в штатском, мало ли… Таких людей, Лидия Васильевна, берегут, таких людей никому не показывают. «Крыша» — дело хозяйское.

Пока Виталик говорил, Лидия сообразила, как его умыть.

— Извини, Виталий, не хотела тебя обидеть, — сказала она. Лицо у Виталика стало изумленное, а Лидия продолжала говорить загадками: — Нет, честно. Я к тебе хорошо отношусь… — Пилюля была готова, и Лидия вкатила ее Виталику в разинутый рот: — Я не знала, что Николай Ильич тебе этого не доверяет.

Виталик обмер от оскорбления.

— Ладно, я сама звякну, — добила его Лидия.

Посрамленный Виталик ушел, загребая ногами. Лидия решила, что ближайшие дня два он воровать не будет. А потом, скорее всего, начнет строить планы. Хозяин умер — челядь тащит серебряные ложки.

Или нет, сказала себе Лидия, я несправедлива к Виталику. В Колькиных деньгах есть и его труд. А уж какой соблазн! Бесхозные же деньги, а Виталик знает все ходы-выходы. Конечно, знает и как деньги прикарманить. Р-раз! — и скакнул из служащих в капиталисты, открыл свою фирму… И он так и сделает, как только сообразит, что я не понимаю в этих делах ничего… Сколько я смогу его обманывать? И для кого я все это берегу — для Колькиной жены?!

Лидия встала из отвоеванного кресла и выглянула в приемную. Люськи еще не было.

— Тайм-аут, — вздохнула Лидия и заперлась на ключ, собираясь поплакать.

Почти сразу же взревел телефон — прямой Колькин аппарат, очень старый, с диском. Лидия не успела придумать, как ей представляться по телефону, а это было важно. Бабское «алло» не годилось. «Фирма «Ивашников»!» — было забито Люськой, и Лидия не могла отвечать так же, как секретарша. Колька представлялся энергично: «Ивашников!» Это было сразу и название фирмы, и его фамилия.

Раздался второй звонок. Ревел телефон безобразно, как пожарная сирена. Лидия сняла трубку.

— Рождественская.

Девичья фамилия выскочила у нее сама собой. Раньшая жизнь с Колькой продолжалась.

— Ого, ты развелась?! Поздравляю! — сказал голос, который она меньше всего ожидала услышать.

Звонил Вадим.

Лидия бросила трубку и отдернула руку, как будто телефон был раскаленный. И начала соображать. Трубку она снова сняла, потому что сообразить надо было очень многое.

Во-первых: почему он звонит? Ни один мужик, если он действительно бросил женщину, не станет ей звонить. Женщина — другое дело, ей повыяснять отношения — одно удовольствие. Так, а зачем звонят мужики? А чтобы поваляться в ногах и помириться. Вадим, конечно, будет умолять о встрече: «Лидусь, надо поговорить! Лидусь, по телефону всего не объяснишь!» А разговор его известный: одна рука под спину, другая под юбку, бросок черед бедро… Ни за что! — сказала себе Лидия, чувствуя, как хочется, хочется упасть на широкую грудь и выплакаться… Лучше на Трехдюймовкину грудь упасть. Ладно, закрыли этот вопрос и перешли ко второму.

Откуда у Вадима телефон Ивашникова, если он понятия не имел о Колькином существовании?.. Дал кто-то из общих знакомых. А кто из общих знакомых знает о Кольке? Парамонов. Откуда он взял телефон? Ну, над этим даже неприлично голову ломать. Лазерные диски с телефонами всей Москвы продаются на радиорынке, и у Парамонова такой диск имеется. А у Вадима, кстати, нет компьютера, чтобы диск прочитать. Все сходится: Вадим-Дим-Дим, Колокольчик полутяжелый, получил от Парамонова очередное задание. Первое было — пустить ее, Лидию, по рукам, а нынешнее — вытащить ее из-под Ивашникова.

Лидия почувствовала незнакомую ей прежде ледяную злость. Злость хозяйки положения, у которой за спиной тысячи и тысячи долларов, и на эти деньги она может сделать, что захочет. Не как мы мечтаем, поливая подушку слезами: «Я бы его на куски разорвала!» — а сделать реально. Заплатить, сколько нужно, чтобы не только разорвали, но и каждый кусочек упаковали в целлофан с розовой ленточкой. Да еще и обставили бы это дело адвокатскими уловками так, будто бы он сам себя разорвал-упаковал. Когда у тебя в руках такие возможности, становится не до истерик. Истерики — от бессилия, а ты всесильна. И надо не рыдать, а решать, помня, что по первому твоему слову человека на самом деле могут уничтожить.