Для начала, Элинор дала Уиллингби последний шанс, если он навестит их в ближайшие дни, то не всё еще потеряно, ну, а если он будет откладывать свой визит, то, похоже, с помолвкой и мама, и Марианна поторопились.

В этот день, кроме миссис Палмер, с ними обедали и две близкие подруги миссис Дженнингс, которых она встретила утром и пригасила к себе. Дочка, торопившаяся на званый ужин, покинула их сразу же, после чая. Поэтому Элинор была вынуждена подготовить карточный стол для пожилых дам и составить им компанию. Уговаривать Марианну было бесполезно, она не умела играть в карты и своё свободное время в этот вечер потратила еще более бесполезно – на пустые размышления и обманутые ожидания. Полистав книгу несколько минут, она отложила ее и нашла более увлекательное занятие: ходить по комнате туда и обратно, задерживаясь на минуту при повороте у окна и прислушиваясь к каждому стуку в дверь.

– Если такая хорошая погодка продержится еще, – сказала миссис Дженнингс, спустившись к завтраку, – то сэр Джон не уедет из Бартона на следующей неделе, так как для заядлого охотника нет ничего хуже, чем потерять несколько погожих дней. Пропащие души! Я всегда их жалею, когда в азарте они так близко к сердцу принимают свои промахи!

– Что правда, то правда, – кивнула Марианна и, отодвинув занавеску, стала вглядываться в ясное зимнее небо. – Я как-то и не подумала об этом. Да, такая погода уж точно задержит любого охотника за городом, – сказала она и довольная направилась к столу. – Да, замечательная погода для настоящих охотников, это точно, – еще раз радостно повторила она, садясь, – Как же они, наверное, наслаждаются сейчас этой оттепелью! Но это не может продолжаться долго! В это время года и после череды дождей, тепло продержится недолго, скоро начнутся заморозки. Возможно, уже через день или два, а, может быть, уже и этой ночью.

– Во всяком случае, – сказала Элинор, стараясь отвлечь миссис Дженнингс, чтобы она не догадалась о тайных мыслях Марианны, – я смею надеяться, что мы увидим сэра Джона и леди Миддлтон в конце будущей недели.

– Да, моя дорогая, ручаюсь, что так и будет. Как говорится: «Мари всегда идет своим путем!».

– А теперь, – подумала Элинор, – мы обязательно напишем письмо в Комб-Магну и сегодня же отправим дневной почтой. Хотя, такое письмо, возможно, уже написано, в тайне от меня. Как бы там ни было, Марианна сегодня в отличном расположении духа и это главное.

Впрочем, Марианна всегда была рада любому погожему дню, особенно, если он обещал солнце и легкий морозец.

Все утро дамы посвятили рассылке визитных карточек всем знакомым миссис Дженнингс с известием о ее приезде в город, а Марианна между делом поглядывала в окно, пытаясь прочитать по рисунку ветвей и движению облаков направление ветра, чтобы случайно не пропустить первое дыхание холодов.

– Не кажется ли вам, что сейчас стало заметно прохладнее, чем было утром! Элинор, по-моему, уже подмораживает. У меня руки сегодня замерзли даже в муфте! Вчера было теплее. Да и облака рассеиваются, распогодилось, похоже, нас ждет ясный денек.

Наивное лукавство Марианны трогало Элинор до глубины души. Впрочем, предчувствия морозов не нарушали уклада ее новой жизни в доме миссис Дженнингс. Пожилая леди внимательно относилась к сестрам и не ограничивала их свободу. Правда, на сегодня был намечен только один визит двух старых приятельниц хозяйки, которых она сама никогда не навещала, предпочитая принимать подруг у себя. Встреча пожилых дам не предвещала девицам ничего нового, кроме очередной партии в карты, которые совсем не интересовали барышень.

Полковник Брэндон, также на правах старого друга, бывал у них едва ли не каждый день. Он приходил полюбоваться на Марианну и поговорить с Элинор. Что его привлекало больше, Элинор было не очень понятно, но от общения с ним она получала истинное удовольствие, правда, ей все же казалось, что чувства полковника к сестре разгораются с новой силой. Это беспокоило ее, так как Марианна не отвечала взаимностью.

Прошла ровно неделя со дня приезда сестер Дэшвуд в Лондон, прежде чем в их жизни снова появился Уиллингби. Теперь у них не осталось никаких сомнений, что он в Лондоне. Его карточка лежала на столе, когда они пришли с утренней прогулки.

– Боже мой! – воскликнула Марианна, – он приходил сюда, когда нас не было дома.

Элинор, которая не меньше обрадовалась этому доброму знаку, спокойно сказала:

– Думаю, что он обязательно появится завтра утром.

Но Марианна, казалось, ее не слышала, и, подхватив заветную карточку, пробежала к себе наверх мимо удивленной миссис Дженнингс.

Маленькая карточка, так обрадовавшая Элинор, полностью лишила покоя Марианну. Она снова думала только о Уиллингби и каждый день ждала его. Мучительное ожидание сделало ее неспособной ни на что другое. Она под любым предлогом оставалась дома одна, когда все уезжали, и ждала, ждала, ждала.

Элинор боялась представить себе, что может произойти на Беркели-Стрит в их отсутствие, но по возвращении ей достаточно было только взглянуть на сестру, чтоб понять, что Уиллингби так и не нанес повторного визита.

В один из таких дней слуга принес записку.

– Это для меня! – воскликнула Марианна, и сделала шаг вперед.

– Нет, мисс, для моей госпожи, – ответил слуга.

Но Марианна, не веря этому, схватила ее.

– Да, правда, это для миссис Дженнингс, как обидно!