Во дает!

– Уж кто бы говорил! – ответил я. – У меня дома во всяком случае домработницы нет!

– Наша домработница, – тут же парировала Наташа, – к твоему сведению получает зарплату. И очень неплохую. А ты, ты заплатил тем двум девушкам, которых ты подло заставил ублажать себя и исполнять твои сексуальные фантазии?

– Что ты такое говоришь? Какие еще сексуальные фантазии? Я просто…

– Я все видела, как ты там забавлялся в ванной, да еще сразу с двумя. Извращенец! Я же не слепая! Чего ты оправдываешься?

– Вовсе я не оправдываюсь!

– Оправдываешься! Хотя можешь не оправдываться. Мне то какое дело до того, с кем ты там развлекаешься?

Вот так! И надо было мне лезть в эту проклятую ванну? Чего я там забыл? Теперь Наташа считает меня не знай кем. Я просто не нашелся что ей ответить.

– Видеть тебя не могу! – воскликнула Наташа. Она отвернулась и всхлипнула. – Лучше бы я ушла вместе с Диогеном!

И опять я не нашелся, что ответить. Только по сердцу словно ножом полоснули.

Появился Геркулес. Он был, как всегда доволен жизнью. Никакие обстоятельства не могли выбить его из колеи. Вот это я и называю быть в ладу с самим собой. Он подошел к Стелле и нежно чмокнул ее в щечку:

– Как твои дела, дорогая?

– У меня отлично, любимый, а вот Адал с Наташей поссорились. И как раз перед тяжелой дорогой.

Геркулес повернулся к нам:

– Это правда?

Я промолчал. Наташа тоже.

– Понятно, – вздохнул мой друг. – Нет хуже приметы, чем ссора перед дорогой. А ну, быстро подайте друг другу руки и поцелуйтесь в знак примирения.

Наташа сразу вспыхнула:

– Не буду я с ним целоваться! У него есть, с кем целоваться. Я скорее поцелуюсь с Диогеном, чем с ним!

– Ты готова поцеловаться со мной, ик, о божественная? – раздался знакомый голос у нас за спиной.

Мы обернулись и увидели стоящего в проеме ворот Диогена. Он был весь с ног до головы покрыт пылью, весь красный, запыхавшийся, но по лицу его ручьем текли слезы. Это были срезы счастья. И он тут же кинулся к ногам Наташи:

– Любовь моя! Так ты сменила гнев на милость? Ты все-таки любишь меня? А ночью было всего лишь испытание моей верности? Я знал! Я знал! Я чувствовал, что любим! И я тоже люблю. Люблю! Как же я люблю тебя! Вся мудрость мира ничто в сравнении с моей любовью. Все вина на свете тоже. Я ведь и вернулся ради тебя. Только ради тебя. И может быть я даже успею спасти тебя.

И он стал осыпать Наташины ноги поцелуями. Девушка взвизгнула, будто увидела змею или мышь, отпрыгнула в сторону, но Диоген с воплями следовал за ней, она от него, он снова за ней. В общем, вдвоем они подняли тучи пыли. При чем все это произошло так быстро, что мы стояли как вкопанные и с недоумением смотрели на то, что творится. А Диоген от ступней ног перешел к Наташиным коленям и явно собирался на этом не останавливаться, а подняться еще выше. Но тут Наташа не выдержала и жалобно крикнула:

– Да оторвите же его от меня!

Я кивнул моему другу:

– Геркулес!

– Понятно, – ответил тот и тут же ловко поймал Диогена за шиворот, с силой оторвал его от Наташи и поставил его на ноги. – Диогенчик, дружище, хватит валять дурака. Сейчас не время.

– Но ведь любовь толкает нас на безумства! – воскликнул философ. – И на великие подвиги.

– Какие такие великие подвиги? – удивился Геркулес. – Что-то я не припомню, чтобы меня любовь на что-то толкала. Мне все подвиги братан приказывал совершать, будь он трижды неладен. Любовь была не при чем.

– А я ради любви только и вернулся. Спасти любимую от гибели или погибнуть в ее объятиях и с ее поцелуем на устах. Разве это не мечта настоящего мужчины?

Что это он такое говорит? Мы со Стеллой переглянулись.

– Диоген, – строго обратился я к философу, – объясни нормально, что происходит. От какой гибели ты собираешься спасти Наташу.

– И не только Наташу, – воскликнул грек. – А и вас всех.

– Нас всех?

– Да!

– И каким образом ты собираешься нас всех спасти?

– Я вернулся, чтобы предупредить о страшной опасности.

– Опасности?

– Да! – выдохнул Диоген. – Римляне идут!

– Римляне? – воскликнули хором мы все. Даже Наташа, которая отряхивала себя от пыли.

– Да, римляне. Во главе с самим Гаем Хулио идут на Ерихон.

– А кто такой Гай Хулио? – растерянно спросил я.

– Ты не знаешь, кто такой Гай Хулио Цезарь? – раскрыл глаза Диоген. – Да ведь это самый великий завоеватель всех времен и народов! Даже Александр Великий не сравнится с ним по победам и жестоким расправам с покоренными народами.