Шрифт:
– А где?
Николай, наклонившись к Волину, положил ему на лоб свою ладонь.
– Он не выйдет из комы…
– Врач то же самое ей сказал! – оживилась медсестра. – Говорит: «Что его тут держать?» А она в плач: «Нельзя ему нельзя умирать! Сделайте что-нибудь?!» – а ведь сама его ненавидит!
Николай с удивлением взглянул на Сомову.
– Все время плачет! Он же каким-то рэкетирам задолжал, а, если умрет – его долг на нее повесят! – медсестра понизила голос: – Говорит, у них за этот долг ребенка хотят забрать!
– Какого ребенка? – нахмурился Арбенин.
– Его еще нет, но скоро будет – Алина уже на девятом месяце!
Вера резала овощи для супа и слушала радиопередачу.
«Вы были рядом, все видели: можете утверждать, что это не трюк – и Николай Арбенин на самом деле расплавил рукой пластмассовую чашку?»
«Могу лишь сказать, что я ничего не заметил, – отозвался невидимый Ярослав Гудовский. – А кто он на самом деле – ловкий аферист или человек, действительно обладающий уникальными способностями, – мы узнаем очень скоро: шестого сентября наша телекомпания будет вести прямой эфир с его первого публичного выступления!»
Рука Вера дрогнула, и лезвие ножа проехалось по коже пальца.
«Первое выступление, и сразу – прямой эфир: не всем так везет!.. Если не ошибаюсь, даже у Виктора Ставицкого не было до сих пор прямого эфира?»
«Да, это так…»
«Николай Арбенин и Виктор Ставицкий – оба принимали участие в вашей программе. Кто из них вам более интересен, как личность?»
Гудовский не успел ответить на вопрос ведущего, поскольку Вера выключила радио, бросил на стол нож и ушла в комнату.
Забравшийся с ногами на диван Денис с интересом смотрел мультфильм.
– Весь день так будешь сидеть? – раздраженно набросилась Вера на сына. – В телевизор пялиться?
Мальчик растерянно смотрел на мать, которая выключила телевизор.
– Ты же сама разрешила…
– У тебя уже мозги сохнут!
Вера взяла с полки книгу, раскрыла и положила на диван рядом с Денисом.
– Сиди, читай! Через час зайду, спрошу пересказ! Близко к тексту!.. И не надо на меня так смотреть!
Денис действительно, насупившись, исподлобья глядел на мать, глаза его покраснели и от обиды налились слезами, губы плотно сжались.
Вера вышла в коридор, а мальчик перевел взгляд на лежавшую перед ним книгу…
– Мама! – вдруг испуганно заорал он и спрыгнул с дивана.
Вера тут же забежала обратно и остановилась от неожиданности: лежавшая на диване книга теперь дымилась, а в центре ее тлела черная дыра…
– Ты с ума сошел?!
– Я просто смотрел… Она загорелась…
– Сама загорелась?
Денис кивнул.
– Повезло тебе, да? – рассердилась Вера не на шутку. – Теперь читать не сможешь!
Мальчик моргал глазами, не зная, что ответить. Мать вывернула карманы его шорт и открыла верхний ящик тумбочки.
– Где спички?!
Денис расплакался, бормоча сквозь слезы:
– Я не поджигал – она сама загорелась!..
Вера молча посмотрела на сына, затем на дыру в книге, и взгляд ее наполнился тревогой.
– Правда, мама!.. Честное слово!
Вера подошла к сыну, сама чуть не плача, обняла его и прижала к себе.
С двух сторон стола, на котором расположилась шахматная доска, Гена Мальков с сыном Пашей рубились в «Чапаева». Мальком в домашнем трико, тельняшке без рукавов, которая открывала десантную татуировку на плече, и тапочках с азартом щелкал по своим шашкам. Худой, долговязый тринадцатилетний подросток с улыбкой наблюдал за тем, как улетали с доски его шашки.
– Учись, сынок! Это тебе не в шахматы отца обыгрывать!
– Тупая игра.
– Поговори мне!
В дверь позвонили, но отец и сын не отреагировали – они собрали шашки со стола и принялись расставлять их на доске.
– Пап, покажешь мне пару приемчиков – помнишь, ты рассказывал?
Мальков даже улыбаться перестал и с удивлением воззрился на сына.
В дверь снова позвонили.
– Наталья, дверь открой! – крикнул он и сказал Паше: – Зачем тебе?.. Ты по математике до городской олимпиады дошел! По шахматам – второй взрослый!.. В этом твоя сила!
– На всякий случай, – пожал плечами подросток и улыбнулся. – Вдруг кто-нибудь тоже не захочет в шахматы со мной играть?
Мальков, усмехнувшись, потрепал сына по голове.
– Ладно, покажу…
– Гена, это к тебе! – позвала жена.
Мальков вышел из комнаты в коридор. У входной двери Ольга Баранова снимала туфли и надевала «тапочки для гостей», а Наталья в кухонном фартуке и с забранными заколками волосами уговаривала ее не убегать сразу.
– Нет-нет, я на пять минут!