Шрифт:
Женщина, собиравшаяся родить ему ребенка – та, с которой он изменил ей.
Марго. Ее зовут Марго. Словно какую-нибудь актрису французского кино.
Черт, наверное, ее имя даже произносилось на французский манер.
По крайней мере, они давно вместе. Сколько уже лет? Почти столько же, сколько Кейт была с ним. Нет, секунду… дольше. Так почему беременность так сильно потрясла ее, Кейт не понимала. Новость повергла ее в панику, в результате которой она сейчас сидела здесь, на деревянном стуле, с новой прической, прокачанным телом… и чувством, что ей надоело скрываться от жизни, она была готова к…
Окей, она не знала к «чему».
– Хэй, ты знаешь, что потеряла сережку? – заметила Тереза.
– О, да. Думаю, это случилось в парикмахерской…
– Вот он, – прошипела Тереза, выпрямляясь на стуле.
Кейт посмотрела через плечо. И сама выпрямила позвоночник.
Да, этого парня она видела у байка… и если парень приковывал взгляд со спины, то передний план был еще лучше: его лицо являло собой поразительное сочетание твердых линий, украшенное не только шикарными волосами, но также эспаньолкой и широкими глазами с роскошными ресницами. Высокий и стройный, он носил футболку без рукавов, его руки были покрыты черными и серыми татуировками, с буквами на иностранном языке.
Когда он сел на высокий стул, он пропустил руку через свои волосы, перекидывая их через плечо… но они отказывались слушаться, медные пряди, сверкнув в свете сцены, вернулись на место.
Его улыбка была легкой, как летний бриз, и когда он постучал по микрофону, проверяя, работает ли он, Кейт задумалась, каким будет его голос…
– Привет, – сказал он, низко, мягко. – Как ваше настроение сегодня?
Слова не казались заезженными, особенно когда тенор лаской пронесся по потолку.
– Хочу поделиться с вами новой песней, я написал ее совсем недавно. – Он оглядывал взглядом зал, когда говорил, и хотя Кейт знала, что он не смотрел на нее, казалось, будто он обращается к ней одной.
– Она о вечной жизни, – пропел он. – Жаль, что я не могу взять свою гитару, возникла техническая накладка…. Поэтому, придется выразить все своим голосом.
Раздались мгновенные и бурные аплодисменты, означавшие, что в толпе полно восхищенных Терез. На самом деле… сегодня вечером здесь были одни женщины.
Он даже махнул нескольким, словно близким друзьям.
Когда он прокашлялся и сделал глубокий вдох, Кейт повернула свой стул к сцене.
– Я же говорила, – услышала она довольный голос Терезы.
Глава 5
Демон Девина появилась перед непримечательным, почти-современным головным офисом корпорации «Интегрированные Человеческие Ресурсы». У «конторы», расположенной в одном из бесчисленных бизнес-центров Колдвелла, не было клиентов, сотрудников, интеграции или самой корпорации. Однако она была идеальной защитной оболочкой для ее коллекций, а название – прекрасный каламбур на то, чем она занималась.
Она была асом интеграции в людей.
Она только что вышла из вполне вместительного сосуда, кстати говоря.
В восторге от тех черных джинсов.
Шагая к двери, она миновала закрытую стальную дверь, входя в пустое, тусклое помещение. Внутри не было столов, телефонов, компьютеров, кофе-машин или кулеров… и даже аппарата управления, здесь не проводились встречи с восьми утра до пяти вечера, интервью, никакого руководства бизнесом. Ну а если потребуется, она по мановению палочки создаст такую иллюзию.
После того, как в ее последнее укрытие проник Джим и его приятели-ангелы, ей пришлось передислоцироваться, и пока все шло нормально.
– Дорогой, я дома, – сказала она своему новому жертвенному девственнику, который висел верх ногами над ванной у лифта.
Разумеется, он не ответил.
В своей предыдущей жизни, прежде чем он наконец-то начал приносить хоть какую-то пользу, он был компьютерным гиком… Боже, с хронической нехваткой девственников в современной Америке, она никогда так не радовалась технологиям: достаточно было лишь просмотреть раздел ИТ в «Желтых страницах» [40] .
40
«Жёлтые страницы» - справочник с информацией самого широкого характера об организациях, учреждениях и предприятиях, распределённых по тематическим областям, географическому принципу и т. п.
Но, даже с ним в качестве метафизической сигнализации, пугающее напряжение заставило ее ускориться на пути к дверям лифта. Было всего два выбора в плане этажей: «2» и «П», и, войдя внутрь, она нажала на последнее. Под аккомпанемент тишины она спускалась в открытое пространство подвала без окон. Дыхание застыло в легких, когда двери открылись…
– О, слава яйцам, – выдохнула она со смешком.
Все на месте. Коллекция часов ответила на ее приход, начав отсчитывать минуты и часы; многочисленные бюро выстроились сами по себе, шкафчики все еще хлопали от возвращения в нужное положение; ее бесчисленные ножи сейчас снова смотрели остриями на юг. И, самая важная ее вещь – самая бесценная, несмотря на ужасное, изношенное состояние – ее зеркало, там, где она его оставила, в дальнем углу.